"Кохэй Хата. Госпожа Кага Сенагон " - читать интересную книгу автора

Катако это было еще рано читать. К кому же обращены эти откровенные письма?
Может быть, к Kara Сенагон?
"Осень все сильнее чувствуется, и сад во дворце господина Цутимикадо[7]
невыразимо прекрасен". Это начало "Дневника". Рассказ ведется о родах юной
государыни Акико, затем об осенних празднествах и "Пляске пяти танцовщиц"[8]
...

Кончается год.
Старость моя все глубже.
Ветер шумит...
Какой унылой пустыней
Стало сердце мое!

Этими "обращенными к самой себе" стихами двадцать девятого дня
последней луны года и завершается, собственно, ее дневник. Потому что, хотя
это был дневник, это была и придворная хроника: дочери по должности
надлежало заносить на бумагу все счастливые события из жизни госпожи. Что же
до последней части "Дневника", то ее читал только он, потом, конечно,
Катако, а больше никто в целом свете. Бет отчего ему показалось, что это уже
и не "Дневник", что тон некоторых рассуждений в этой последней части таков,
будто они обращены к кому-то еще, что чья-то неведомая тень присутствует за
ними.
Лениво всплывал дымок от курений и терялся в темноте комнаты.
Подкравшись под окно, пробовали голос лягушки. Помолчали, а потом,
дождавшись, когда про них забудут, закричали наперебой: "Прыгаю, прыгаю!"
Кохебу высекла огонь и затеплила светильник. Затем, положив для него
вместо одеяла верхнее кимоно с рельефным узором и еще нижнее кимоно, ушла.
Тамэтоки помнил этот узор: китайский плющ цвета красной камелии. Он
нерешительно положил одежды покойной дочери на пол, придвинул поближе
светильник и, зажав скамейку-подлокотник между коленом и локтями, стал
исподволь вчитываться в "Изборник".
Как-то в самом начале зимы (в первый год правления под девизом Долгая
Добродетель) его племянница Нагико приехала к дочери и проплакала у нее до
утра. Ее отца Корэтоки назначили правителем в Хидзэн, и он увозил ее с
собой. Между тем ее отношения с господином куродо Тамэеси все еще никак не
определились, и беспомощная девушка томилась печалью. Поэтому или
почему-либо еще они зачастили друг к другу. Это выглядело даже не совсем
прилично, хоть они и были двоюродные сестры. Такако учила Нагико играть на
цитре со - на ней когда-то играла покойная матушка, - а Нагико увлекала ее в
Камо и в Киемидзу.[9] Ездили они в одной карете и веселились от души. А тут
еще отложился было и отъезд в Хидзэн! В шестнадцатый день первой луны
произошел случай непочтения к государю. Явили его Фудзивара Корэтика,
Цуцуми-тюнагон Такайэ и другие вельможи. Невольно втянутый в события,
Корэтоки, полицейский офицер, само собой, задержался в столице. Но - о
насмешка судьбы! - уже двадцатого дня той же луны состоялось очередное
распределение должностей, и Тамэтоки, с десяток лет находившийся не у дел,
получил назначение - в Этидзэн правителем. В то же время женившийся наконец
на Нагико Татибана Тамэеси был определен помощником правителя в Хидзэн и
собирался туда еще прежде тестя! Отныне отъезд подруг из столицы был уже
делом решенным. И потому до самого лета, пока они не разъехались, они