"Герхарт Гауптман. Атлантида (роман)" - читать интересную книгу автора

предстояло дожидаться прибытия "Роланда".
В бюро обслуживания пассажиров ему сообщили, что у причала стоит
готовый к отплытию маленький, но комфортабельный пароход, на котором можно
будет добраться до "Роланда", как только тот покажется на рейде. Господину
фон Каммахеру посоветовали к вечеру взойти со всем своим багажом на борт
этого пароходика.
И вот он почувствовал себя человеком, которому нечего делать и который
должен провести не один час в этом чужом и унылом городе. К тому же было еще
холодно - десять градусов ниже нуля. Он решил поискать гостиницу и по
возможности проспать там значительную часть остававшегося времени.
В витрине небольшой лавки он увидел сигареты Симона Арцта из
Порт-Саида. Фридрих вошел в лавчонку, где в это время прибиралась работница,
и купил несколько сот этих сигарет.
Он сделал это не потому, что хотел ублажать себя как курильщика, нет,
то был акт, продиктованный некими дорогими ему воспоминаниями.
В нагрудном кармане у Фридриха покоился бумажник крокодиловой кожи.
Среди лежавших там бумаг находилось письмо, полученное им за день до
описанных событий. Вот что там было написано:
"Дорогой Фридрих!
Все по-прежнему худо. Из санатория в Гарце я вернулся в дом моих
родителей конченым человеком. Эта проклятая зима в горах Гейшейера! Не
стоило мне по возвращении из тропиков лезть в лапы к такой зиме! Впрочем,
вся беда была в лисьей шубе моего коллеги, в этом проклятом балахоне,
которому я обязан своей собачьей долей, да заберет его повелитель ада и
бросит со всей силой в пекло! Прощай и будь здоров! Я, разумеется, попросил
колоть мне туберкулин, после чего выплюнул немало бацилл. Enfin:[1] их еще
осталось немало, что гарантирует мне скорый exitus letalis.[2]
А теперь о самом важном, мой добрый друг. Надо уладить дело с моим
наследством. Я подсчитал, что должен тебе три тысячи марок. Ты в свое время
дал мне возможность завершить мое медицинское образование, которое, правда,
сейчас бросает меня в беде. Но ты тут, разумеется, ни при чем. Как это ни
странно, теперь, когда все уже потеряно, меня больше всего мучит мысль о
том, что я, к сожалению, не в состоянии вернуть тебе долг. Видишь ли, мой
отец - учитель на государственной службе, он возглавляет народную школу и
сумел удивительнейшим образом кое-что скопить, но кроме меня у него еще
пятеро чад, и это все дети малые. На меня он смотрел как на капитал,
который, как он надеялся, принесет большие проценты, а потому вкладывал в
меня, пожалуй, даже больше, чем нужно было. А ныне он, человек практического
ума, понимает, что и капитал, и проценты потеряны.
Короче говоря, его пугают долги, которые, к сожалению, не уйдут вместе
со мною - тьфу, тьфу, тьфу! (плюнем три раза!) - в лучший мир. Что мне
делать? Можешь ли ты не требовать от меня погашения долга?
Между прочим, старина, я уже несколько раз чуть ли не побывал на том
свете. И тебе достанутся мои, кажется, не лишенные научного интереса записи
о том, что происходило со мною в такие минуты. Если же после великого часа у
меня появится хоть какая-то возможность дать знать о себе с того света, то
ты кое-что обо мне еще услышишь.
А где ты, собственно говоря, сейчас? Всего тебе доброго! В
увлекательных фантасмагориях моих сновидений тебя все время качают океанские
волны. Может, ты и впрямь собираешься пуститься в плавание?