"Джеймс Хэвок. Мясная лавка в раю (английский андеграунд) " - читать интересную книгу автора

версия. Какое-то время он планировал новую, четвертую "песню" саги, под
названием Опарышева Кожа, но, к счастью, дальше заголовка не продвинулся. (В
сюжет должно было войти описание попыток Сатаны обрести свой беглый
эпидермис). Первая часть Песен, Мясокрючное Семя, была в конце концов
выпущена ограниченным тиражом как графический роман, иллюстрированный Майком
Филбином, и он здесь воспроизведен полностью. Эта эпоха также стала
свидетелем прискорбной утраты того, что обещало стать одним из лучших
Хэвоковских детищ: В Черту Черноты, дань Сиду Вишесу, была безвозвратно
разрушена, когда Хэвок нажал не ту клавишу на своем компьютере, находясь в
состоянии алкогольного психоза. Только несколько недель спустя, когда я стал
давить на него, заставляя вспомнить местонахождение черновиков, он вспомнил
о том, что вообще их писал.
Еще один легендарный проект того периода, который, по счастью, так
никогда ни во что не вылился, назывался Накачавшись (Раздутые Эго и Мелкий
Дебош): Признания Одного Из Групи Primal Scream. Хэвок грозился описать свои
приключения в ходе тура известной группы лэйбла Сreation, что обещало быть
чарующим, и, возможно, смешным, но определенно непригодным для публикации с
точки зрения закона (и морали). Одна небольшая выдержка из произведения все
же всплыла - Любовь Кончается Фрагментами - которую мне посчастливилось
включить в нашу антологию "секс-ужасов" Красные Пятна. Это странное видение
трансформирующихся серийных убийц послужило основой для Вожделения К Молнии,
устрашающей новеллы, выход которой был запланирован осенью 1999 года, но
которая до сих пор так и не была написана.
Потом наступило затишье. Поведение Хэвока в Брайтоне, где он в то время
жил, стало еще более сумасбродным. Его любимый фильм, Техасская Резня
Бензопилой, стал постоянным источником вдохновения для еженощных психодрам в
исполнении самого Хэвока, облаченного в мясницкий фартук и размахивавшего
своей (спасибо, что незаправленной) заказной бензопилой. Одна юная девушка
поддалась на предложение принять ЛСД, после чего была заманена в квартиру
автора, которую нашла в буквальном смысле слова задрапированной свежим
мясом. О-йё. Хэвок реально пытался стать послушником у Дьюхёртских Мясников,
но получил (слава богу) отказ, ибо был уже для этого слишком стар.
Несмотря на кратковременное увлечение Джагерровским "Люциферовским"
имеджем 1968 года, наблюдаемым в Симпатии К Дьяволу и Представлении, Хэвок
вскоре решил, что истинно Дьявольской музыкой является "хаус". В сочетании с
большими дозами Экстэзи этот стиль создавал условия для идеальной Черной
Мессы, языческого ритуала Скорпиона, которому юные умы приносились в жертву
во время оргий с участием проклятых обкрэканных кривляк. Однозначно, именно
злоупотребление Экстэзи (и крэком) навело Хэвока на ложную мысль, что он
может (должен) написать фрагментарный Рыжемир, книжку "для детей" - дабы
искупить все богохульства Рэизма и Сатанокожи - точно так же, как Экстези
положило внезапный конец сему начинанию - и его жизни в Брайтоне - посреди
мешанины нищенства и паранойи. Свое последующее медленное выздоровление он
впоследствии приписал влиянию "ненависти одной доброй женщины".
В общем, где-то в 1994 году стали появляться кое-какие новые фрагменты
произведений. Бабочка Третьего Глаза была сотворена для Лавкрафтовской
антологии Звездная Мудрость, и выглядела преднамеренной попыткой возродить
прежние мании времен Сатанокожи. Ее опять же иллюстрировал Майк Филбин. Еще
одна вещь, написанная для той же антологии, Розовато-Лиловая Зона, была
забракована нашим главным редактором, доктором медицинских наук