"Джеймс Хэвок. Мясная лавка в раю (английский андеграунд) " - читать интересную книгу автора

волколакам и отстоять восхожденье священного психопата.
Кто мечтал поднять Пана из транса насекомых троллизмов, обнимайтесь со
зверством. Грядет господин бытия, машет хоботом, что направлен на плоть, и
красными тесаками, что кромсают влагалища. Его мощный прокатный стан
размалывает аутсайдеров, швыряет мясные тюки по-над райским разломом, чтоб
дать пропитанье тигрице, выкармливающей зомби. Как акулопитоны, ползущие
через вельд автоэротической лавы, тысячи тысяч алогичных амеб из непоправимо
разъебанного подотряда врываются в зрелые дыры млекопитающих. Горы грохочут
конгрессом, клочья бродячей генетической кладки слипаются в призрачные
спирали, затем фанатичная ярость фламинго расшвыривает камыши, в коих
вспышки метана озаряют шаманов в галстуках из кошачьих лапок, казнимых в
зловещие иды оборотничества.
Крысы с человечьих трясин, разобщенных кишечными епитрахилями, грызут
почечные лоханки, соревнуясь в восторге с инфантами, манипулирующими мягким
калом. Чернильная буря хулит всякий порядок; наш флаг - минотаврова крайняя
плоть в язвах тринадцати квакающих свищей, прогнозирующих руины. Кости мои
формируют маслянистое капище - здесь, во втором подбородке ночи, в месте,
чья консистенция напоминает открытую рану. На этой финальной оси,
совершенной, словно пизда влюбленной сестры, блюющая головами волков,
вращается моя хвостатая центрифуга, поливая всех грешников ливнями из
оккультных хрящей и спинных мозгов, чарующими ленточными червями, клещами и
венерическими бактериями, пеной, снятой шумовкой со стенок колодца абортов.
Напластованья, лишенные цвета, гибельные лучи раскрывающейся Веги,
защелочите сознание черного мяса.
Я - вампир, приговорённый узорить простыни сжиженной скорбью. Вздрючен
на сотню крючьев в самой сущности шторма, я знаю сдавливающие тени, пиявящие
потенцию, оттекающие по электрическим лентам, окаменевшие от безвременья.
Ебливый Грааль - паразитное воображение, выбитое из грязной дырищи
гуманности, говнозавод, что выкован гоблинами мелко рубленного черного мяса.
Мусоропроводы каннибальной икры постепенно вводят составные виденья из
фасеток зверинца божественной мухи в пищевод человечества, вспученный хищным
мелосом. Земля есть синюшное плоскогорье, взрытое вихрями рвотных эфиров,
покрытое оспинами бесполезных кратеров, где полуслепые насекомые чертолюди с
пеньками рогов проклюнувшихся антенн пытаются заточить в фонарях
теплотворную слякоть кружащихся углей, порождение бога, принесенного в
жертву, чей сажожрущийся змей всех святых - венок, приколоченный к решетке
из бедер, опускным воротам садов Тиффожа.
Зловонные рвы, испещренные анатомическими поденками, сумрачно отражают
асимметричные замки, увенчанные горгульями в образе оборотней и горящих
пантер, все фатально подорвано гранитными аневризмами. Дальше - здание,
сложенное из трупов, громыхающий храм костяных сталактитов. Сердцевина сего
некрополиса - клетка, где восседает на троне сам Жиль де Рэ, запрещенный
монарх, держащий в клешнях астролябию и кадуцей остекляненной памяти.
Грязный железный свет содрогается в пышущем саркофаге, где горят углеродные
эмбрионы, по флангам его - катафалки, полные лимфы, желчных фиалов,
педерастических соков, бутылей с кататонией, доспехов из фармацевтических
снадобий, сукровицы и наркоты забвения, томов герметической галиматьи и
языческих библий из синего бархата. Великий Магистр размышляет о
патологической космологии, формулируя принцип ущерба для лопнувших лун,
дурные знамения серповидных конфигураций, рвущихся волн и вымирающих