"Джеймс Хэвок. Мясная лавка в раю (английский андеграунд) " - читать интересную книгу автора

Кроме этих, опубликованных, вещей Хэвок является автором несостоявшейся
детской книжки, предварительно озаглавленной Рыжемир. Осколки, оставшиеся от
замысла, намекают на некую квази-сказку, которая разворачивается как
исполненный мрачного юмора кошмарный пейзаж, описывающий абсурдную и
мучительную жизнь мальчика, чьим проклятием стали "рыжие волосы, рыжая кожа
и рыжие глаза", из-за которых несчастный ребенок дико страдал, ибо "все, что
он видел, было рыжее тоже" <Джеймс Хэвок, Рыжемир, неопубликованный
отрывок.>. Этими разрозненными - и зачастую короткими - текстами Хэвок
попытался создать радикально новый антиисторический нон-нарратив, чеканящий
фрагментарный, алеаторный ландшафт, укорененный в его уникальном
понимании/интерпретации исторических событий.
В книге Рэизм и ее разнообразных манифестациях Хэвок предпринял
погружение в психологическую преисподню Жиля де Рэ. Это реальная фигура,
действительный генерал армии Жанны Д'Арк; Жиль де Рэ был французским
дворянином, который - промотав свое состояние в ходе все более разорительных
потрав гедонистическим развлечениям - обратился к запретному оккультному
искусству алхимии, и закончил в конце концов попытками достичь магического и
сексуального совершенства, изнасиловав и удушив (как гласит легенда) сотни
похищенных им детей. Будучи признан виновным в своих преступлениях церковным
судом, де Рэ был приговорен к смерти, а со временем вырос в устрашающую
историческую фигуру Синей Бороды.
В идеализирующих писаниях Хэвока Жиль де Рэ становится мифическим
псевдосвятым, олицетворяющим одновременно и унижение, и славу, героем,
одновременно стоящим на коленях в дерьме и крепко вцепившимся в звезды. Но
Жиль де Рэ Хэвока также существует помимо всяких дихотомических структур;
скорее, сама его разрушительная деградация становится силой,
катапультирующей его в сияние славы. Как это Хэвок афористически опрделяет в
преддверии Рэизма - Песен Жиля де Рэ: "Услады мостят оттоки. Кто нужен
мертвым, следуй" <Джеймс Хэвок, Рэизм - Песни Жиля де Рэ, издательство
Creation Press, 1992.>. Хэвок не делает попыток написать Жиля де Рэ
биографическим методом; скорее, он набрасывает воображаемый
психо-поэтический портрет:
"Я знаю только вечное спокойствие обглоданного черного мяса, реки
каменных коней, равнины в потоках архангельской желчи; ускорение вожделения,
яйца, горящие в небе, сжатом висящими якорями, кривляние демонов,
промелькнувших в сернистом зеркале" <Джеймс Хэвок, там же.>.
На одном из уровней Рэизм написан совершенно осознанным стилем,
отсылающем и к перечням либертинных излишеств, которые полнят целые разделы
120 Дней Содома, и к Лотреамоновским Песням Мальдорора, со всем их
мизантропическим неистовством. Рэизм вылетает эякуляторным выбросом
запретной мысли поперек станицы, и его текстуальность - по самой своей
природе - пытается подорвать классические модусы наррации и письма. Тем не
менее, будь Рэизм банальной порнографией, он бы провалился, потопленный
чрезмерной весомостью авторского желания шокировать, но Хэвок обходит эту
трудность, противопоставляя порнографической насыщенности литературу
собственного детства. Это наиболее явственно в использовании разговорных
оборотов афро-американских плантаций, навеянных, или напрямую взятых из
многочисленных сказок Дядюшки Римуса о Братце Кролике. Из этой одержимости
Братцем Кроликом возникают такие персонажи, как Смоляные Ляльки, тогда как
прочие образы текста, чьи имена являются причудливыми контаминациями и