"Борис Хазанов. Полное собрание сочинений Тучина (Рассказы)" - читать интересную книгу автора

подворотне; несколько мгновений спустя его шляпа мелькала позади мусорных
бочек. После чего, о, проклятье, я потерял его из виду.Он не мог уйти
далеко; если бы он пересек двор, я бы его заметил. Значит, он остался во
дворе и вошел в один из четырех подъездов, которые даже нельзя было назвать
подъездами: скорее то, что в России называлось черным ходом.
Туда он и юркнул; в который из четырех? Внутри было холодно, пахло
плесенью. Я услышал шаги. Тучин - если это был он - медленно поднимался по
лестнице. В скудно освещенном пролете, за прутьями перил я видел его руку,
держащую под мышкой портфель, и обтрепанные отвороты брюк. Дойдя до
последнего этажа, он остановился. Вероятно, доставал ключ.VIОчередная моя
гипотеза состояла в следующем: Тучин перебрался в другую часть города в
надежде довести до конца свой огромный роман, сбежал от жены, устав от ее
упреков, симулировал отъезд в Россию, чтобы никто его не искал. Что касается
дамы, с которой он будто бы шел под ручку, то этот пункт, на мой взгляд, был
несущественным; женщина могла быть случайной знакомой; предположение об
интрижке не вязалось с моим представлением о Тучине.Итак, я дал себе слово
продолжить розыск, ибо в тот раз, как вы догадываетесь, у меня ничего не
вышло: добравшись до верхней площадки с единственной находившейся там
дверью, за которой, казалось, никто не жил - ни кнопки звонка, ни таблички с
именем,- я долго стучался, прислушивался и не мог уловить ни единого звука.
Что бы это могло значить? Заперся ли он с твердым намерением никого не
пускать или сбежал через какой-нибудь потайной ход? Я уже ничему не
удивлялся.Вечером я снова принялся за его рассказы; ничего другого я больше
не мог читать, и ничего другого, кроме старого эмигрантского журнала, у меня
не было. Мне было ясно, почему
Тучин, даже если бы сейчас в России нашлись охотники опубликовать его
прозу, был обречен на неуспех: события последних лет прошли мимо него,
вдобавок, как уже сказано, его стиль предъявлял немалые требования к
читателю. Длинные, ветвящиеся периоды вновь погрузили меня в состояние,
близкое к наркотическому опьянению,- право, я не могу выразиться иначе. И
опять это впечатление зыбкой, ненадежной реальности. История, сама по себе
несложная, прокручивалась на разные лады, и оставалось только гадать, были
ли это варианты одного и того же замысла или замысел состоял в том, чтобы
утопить истину в трясине гипотез. На другой день я отправился в
Альтхаузен.Кто-то прибил доски, забор оказался непроходим. Пришлось идти
вокруг. В результате я окончательно заблудился. Все дворы были на одно лицо.
Не у кого было спросить, да я и сам не знал, какой номер дома мне нужен.
Кажется, в этих дебрях вообще не существовало нумерации.Оказалось (как это
часто бывает), что я кружил вокруг одного места. Из черного хода навстречу
мне вышла женщина. Я был уверен, что это тот же самый подъезд. Я уже сделал
несколько шагов по ступенькам, как вдруг меня осенило: пальто! Длинное
пальто, отороченое мехом. Я выскочил во двор. Она шагала к воротам.Тут я
остановился. Громадными прыжками помчался по лестнице, через несколько
мгновений был уже наверху и, задыхаясь, трижды медленно и отчетливо ударил
костяшками пальцев в дверь. Никакого ответа; я слышал только свое тяжелое
дыхание.
Стукнул кулаком. Гробовая тишина стояла во всем доме, мне почудился
слабый звук, похожий на клокотание жидкости, за дверью как будто шаркнули
шаги. Конечно, это был обманный маневр, очередная уловка неуловимого Тучина,
он знал, что за ним следят, и умел скрываться, все мы в свое время прошли