"Борис Хазанов. Полное собрание сочинений Тучина (Рассказы)" - читать интересную книгу автора

кушетке.Дрезина, как только высокий гость сошел на платформу, сама собой
тронулась и покатила дальше в направлении Голутвина; автоблокировка
переключила зеленый сигнал на красный.В блеске и великолепии, в
грибообразном раззолоченном картузе высокий гость проследовал в кабинет.
Начальник, придя в себя, мигнул кому надо; явился трехзвездный армянский
коньяк, лимон, нарезанный ломтиками, явилась селедочка, проплыла мимо
почтительно расступившегося персонала разодетая в пух и прах, с наколкой на
жидких волосах уборщица Аглаида или Степанида, история не сохранила ее
точного имени,- с огромной сковородой, на которой журчала глазунья с салом.
Под звон стаканов состоялся доверительный разговор и обмен тостами в честь
наших народов и их вождей: Генерального секретаря КПСС, Его Величества
революционного короля Али-Баба-Зеданга Мудрого и Его Высочества
революционного наследного принца Али-Баба-Мухамеда-Зеданга. Еще
Более Мудрого. Как это, еще более? А вот так: каждый следующий глава
государства бывает мудрей предыдущего; сын наследного принца и внук короля
носит титул Сверхмудрого, а когда появится правнук, то он будет Еще Более
Сверхмудрый. "Но где же мой компатриот?" - вскричал военный атташе.
Начальник рассыпался в извинениях, гражданин, задержанный в поезде, вошел в
кабинет.
Пир продолжался втроем и оставил по себе самые лучшие
воспоминания...Зевая и содрогаясь от утреннего морозца, приятели вышли на
перрон Казанского вокзала, причем атташе был укрыт макинтошем, дабы не
возбуждать нездорового любопытства у рабочего люда. Некоторое время спустя
оба ехали в мотающейся коробке лифта в старом доме на Преображенке.
Гражданин
Королевства Зеданг мурлыкал государственный гимн. Визг каната,
тащившего кабину словно бадью из колодца, будил жильцов.
Добрались до последнего этажа. Подданный Его Величества отомкнул тремя
ключами обшарпанную парадную дверь, и они очутились во тьме коммунальной
квартиры. Впустив друга в комнату, похожую на келью, хозяин закрыл дверь на
защелку, задвинул задвижку и - уфф! - плюхнулся на диван.Мундир висел на
плечиках. В оловянном свете будней было видно, что он не нов. На старом
костяном роге
- возможно, это был рог единорога - раскачивался грибовидный картуз
эпохи колониальных завоеваний. Штаны с лампасами аккуратно сложены и
упрятаны в сундук. "Пора на службу",- зевая, проговорил экс-атташе.
"Успеется",- возразил хозяин. "А ты когда-нибудь доиграешься,- сказал
атташе.- Думаешь, они не догадались?" Хозяин пожал плечами. "Зачем им
догадываться?" Он был прав: в самом деле, зачем? И еще много лет спустя
начальник станции рассказывал о ночном прибытии дрезины с роскошным гостем.В
углу на тумбочке помещалась спиртовка с химической колбой, в которой
пузырился желудевый кофе. Штабеля альбомов в массивных переплетах над
продавленным диванным ложем грозили обрушиться вместе с полкой. На черном от
городской копоти подоконнике стоял аппарат для рассматривания водяных
знаков.
Филателист, с лупой в руках, сидел на диване в дальневосточном халате и
в короне, она была выполнена в точном соответствии с изображениями на марках
и обошлась ему в немалую сумму. В своей ненасытности благородная страсть не
знает границ. Филателист был нищим, как всякий обладатель сокровищ."Ну, я
пошел", пробормотал атташе королевского посольства, и хозяин запер за ним