"Борис Хазанов. Вчерашняя вечность. Фрагменты XX столетия" - читать интересную книгу автора

Одним словом, считается, что барон Тарнкаппе был внебрачным отпрыском -
угадай, кого?"
Писатель спросил, что значит внебрачный.
"Бастард. В некотором роде незаконный... laissons, оставим это. И
вообще, если я обо всем этом рассказываю, ты понимаешь? Не для того, чтобы
ты рассказывал другим".
Сейчас она скажет: ты уже большой, должен понимать. Не раз приходилось
замечать, что взрослые употребляют слово "большой" в двух противоположных
смыслах: и как комплимент, впрочем, достаточно сомнительный, и как упрек,
абсолютно необоснованный.
"Дальше", - сухо сказал он.
"При нем был выстроен этот дом, на месте старого. Да, да, этот самый,
где ты живешь... Сыновья Терентия Карловича, вон они, все трое, - Анна
Яковлевна подняла глаза на стенку, - пропали без вести. А если точней..."
Она смотрит в пространство. Что она там видит?
"Если точней, были расстреляны".
Писатель смотрит на нее круглыми глазами.
"В двадцатом году, во время гражданской войны. При отступлении...
Старший, Яков, - это мой отец".
Спохватившись, она бросает погасшую папиросу в пепельницу. Погруженная
в загадочные мысли, поднимает окурок, снова роняет.
"Вот так, друг мой, - проговорила она. - Это бывает. Дом был записан на
моего отца, я единственная наследница. Так что, как это ни смешно, - она
развела руками, - дом принадлежит мне".
Опять же, как ни смешно, тебя не смущало странное явление гостя. Об
Анне Яковлевне и говорить не приходится - с нее, как говорится, взятки
гладки. Вокруг Анны Яковлевны происходили чудеса. Но если вспомнить, сколько
таких выходцев бродило по улицам в те годы, пряталось в норах коммунальных
квартир!
Времена смешались, и в некотором смысле все существовало одновременно.
Он спросил:
"Весь дом?"
"Да, - сказала она сокрушенно. - Так я ему и объяснила. Но он и так
знал, поэтому и приехал".
"Откуда?"
"Не знаю; не интересовалась. А главное, никак не мог понять, что все
это не имеет никакого значения... Спрашивает, где документы. Нет никаких
документов, все пропало. Выходит, ты не могла доказать, тебя и поперли. Я
говорю: вы хотите сказать, что меня выгнали? Пытаюсь ему объяснить, что
меня - как это называется - экспроприировали. Сперва был организован домком.
Какой такой домком? Комитет по управлению и уплотнению. Слава Богу, -
сказала Анна Яковлевна. - Люди остаются людьми. Оставили за мной эту
комнату".
"Дальше".
"Что дальше?"
"Дальше рассказывай".
"Мой купец словно с Луны свалился; спрашивает: а кто же еще здесь
живет? - Жильцы. - Кто такие? - Разные. - Ладно, сказал он и хлопнул себя по
коленям, некогда мне тут с тобой тары-бары разводить, я желаю откупить у
тебя дом. - Господи, говорю я, что вы будете с ним делать? - Не твоя забота.