"Борис Хазанов. Вчерашняя вечность. Фрагменты XX столетия" - читать интересную книгу автора

О цене сговоримся, составим купчую, все как положено. И предлагает задаток,
представляешь себе? Разворачивает бумажник и вынимает пачку банкнот. Я,
говорит, дом отремонтирую, приведу в божеский вид. Конечно, и тебя не
забуду. Выберешь себе какой-нибудь этаж, а всю эту шантрапу вон. Приличным
господам будем сдавать".
"Я уж не стала говорить, - продолжала Анна Яковлевна, - на что мне эти
банкноты. Что я с ними буду делать? - Она усмехнулась. - Вот видишь, он бы и
твоих родителей выгнал на улицу. Все-таки революция имела какой-то смысл".
"Революция, - сказал писатель, - покончила с икс-плю...".
"Не вздумай плеваться. Ты хочешь сказать, с эксплуатацией. Veuillez
m"expliquer... благоволите объяснить, что это такое".
"Рабочих и крестьян".
"Угу. М-да... Впрочем, в твоих словах есть доля истины. Этого нельзя не
признать".
Таковы были памятные беседы писателя с экс-баронессой Анной Яковлевной
Тарнкаппе.

III Палеонтология времени (1)

22 сентября 1936

Ты увидел ее такой, какой была она в те счастливые дни, когда ты
забирался с ногами на диван и пел: "Иксплю, икспля, иксплю!", и в ту ночь,
когда возвращались после неудачного путешествия в Колонный зал, о чем речь
ниже; ты увидел ее в те времена, когда читал ее лицо на комоде, - ведь
портреты можно читать, даже не сознавая этого, - и на фарфоровом, в черных
трещинках медальоне, и тотчас, через много лет, услышал ее журчащий голос,
звучный прононс: "Veuillez avoir l"obligeance!.."[5]; ты увидел переулок, и
дом, и квартиру, где прошли лучшие годы жизни, и вспомнил, как однажды, а
может быть, и не один раз, тебе привиделось, будто ты лежишь на ее диване и
видишь сон, и знаешь, что этот сон во сне есть не что иное, как
действительность.
Гипертрофия памяти, о, этот старческий недуг, подобный гипертрофии
предстательной железы. Молодость умеет сопротивляться, молодость побеждает
агрессию памяти; беспамятство - ее защитный механизм: мы молоды, покуда
способны забывать. Но незаметно, неотвратимо наши окна покрываются копотью
памяти. Отложения памяти накапливаются в мозгу. Словно горб, склеротическая
память не дает распрямиться. Утрата способности забывать, вот что такое
старение; мы умираем, раздавленные этим бременем. Итак, берегитесь! Вы
заболеете той же болезнью. Вот что могло бы сказать старшее поколение
младшему. Берегитесь: когда-нибудь и у вас начнет расти эта опухоль, и вас
однажды настигнет бессонница воспоминаний. И уберечься невозможно.
Вернемся все же к начатому рассказу. Жилплощадь родителей. По имеющимся
сведениям, она представляла собой длинную, наподобие пенала, комнату с окном
в переулок. Занавес на кольцах делил ее пополам. Получилось две комнаты. В
первой половине находилась оттоманка, на ней спал писатель, ближе к двери -
шаткий столик, заваленный растрепанными детскими книжками, под ним было
свалено еще кое-какое имущество: игрушки прежних лет, деревянное оружие,
коробка с фантиками, интерес к которым угас, и альбом марок - новое
увлечение. На этой же половине помещались буфет, книжный шкаф, обеденный