"Патриция Хэган. Отважное сердце ("Джулия и Дерек" #2) " - читать интересную книгу автора

смеха. - И что же он там проверяет посреди ночи? Я сама видела, как он
прокрадывался в ее фургон как-то ночью, думая, что его никто не видит, а
Рамона Таулз заметила однажды, как он выскользнул оттуда как раз перед
рассветом. Ну скажите-ка мне, кто торопится делать выводы?
- На это могли быть свои причины, - как можно спокойнее сказала
Тереза. - В конце концов он и в самом деле старший колонны. Кроме того, это
их личное дело.
Прежде чем Эстер успела открыть рот, чтобы высказать свое мнение,
Тереза кивнула ей, улыбнулась Джули и заметила, что самое время идти спать.
Когда они уже были одни и укладывались на ночь, Джули прошептала:
- Знаешь, все это не важно. Совершенно.
- Нет, конечно же, важно, - решительно возразила Тереза. - Но пусть
тебя это не беспокоит. Я уверена, что у капитана были веские причины, чтобы
зайти в тот фургон, и...
- Все это не важно, - настойчиво повторила Джули, но вид у нее был при
этом совершенно несчастный. - Он может делать все, что захочет. Мне же
хочется только одного - чтобы наше путешествие побыстрее закончилось. О,
пожалуйста, только не начинай опять говорить об этом.
Она повернулась спиной к Терезе и шепотом пожелала ей доброй ночи.
"А ведь и правда, - печально подумала Джули, - это очень важно - для
меня". Неожиданно в ее голове всплыла прочитанная когда-то в Библии фраза:
"Голодной душе и горечь сладка".
Она была голодна. Сладка была любовь Дерека. Ей оставалась только
горечь.

Глава 4

Когда тревожная ночь сменилась серыми предрассветными сумерками, буря
наконец утихла. Снегопад кончился, укрыв холмы и равнины белоснежным ковром.
Джули выглянула из фургона и, хоть она и знала, что снег будет им большой
помехой, невольно залюбовалась нетронутой первозданной красотой. Из фургонов
доносились возбужденные крики детей, умолявших родителей, чтобы их хоть на
часок отпустили побарахтаться в снегу.
Майлз принес от костра горячей каши и сообщил Терезе и Джули, что Дерек
с Томасом уже ускакали вперед посмотреть, можно ли продолжать путь.
- Если выглянет солнце, - с надеждой сказал Майлз, - снег начнет таять.
Тогда единственным нашим врагом станет грязь.
- Пройдут дни, пока дороги просохнут, даже если повезет с погодой, -
заметила Тереза, - а продукты заканчиваются. Не будем же мы сидеть здесь и
ждать, Майлз.
- Конечно, не будем, - согласился он, нежно целуя жену. - Правда,
слякоть, станет нам большой помехой. Дороги размыты, и нам придется часто
останавливаться - рубить ветки и класть их под колеса, чтоб фургоны не
провалились в ямы. Посмотрим, что скажет Арнхардт, когда они с Томасом
вернутся. Бог его знает, когда они приедут, но мы все равно решили до завтра
не трогаться с места.
После завтрака Тереза сказала, что с удовольствием бы прогулялась.
- У меня уже скоро ноги онемеют, - пожаловалась она. - Постоянно в
фургоне - не согнуться, не разогнуться.
- Ну тогда вперед, на свежий воздух, - бодро откликнулся Майлз. Тереза