"Дитер Хэгерманн. Карл Великий " - читать интересную книгу автора

женившись в 744 году на более молодой Бертраде и породнившись с одной из
наиболее известных аристократических семей Австразии, еще не имел
наследника. Бертрада (Берта) была дочерью графа Герберта Лаонского и внучкой
основательницы монастыря Прюм, после основания в 762 году более чем на
столетие превратившегося в аббатство династии. Учитывая объем имущества,
привнесенного супругами в совместное владение монастыря Прюм (среднее
течение Мозеля и Эйфеля), и прежние унаследованные владения, можно с
определенной уверенностью сказать, что эти владения, будучи из иного
источника, а именно - наследства старшей Бертрады и сестры Плектруды,
супруги Пипина II, перешли в руки уже третьего поколения, ставшего таким
образом обладателем огромного материального состояния.
Немногочисленные надежные свидетельства о брачном союзе Пипина позволяют
сделать вывод о двойной концентрации власти и собственности, предпосылкой
которой является уже никем не оспариваемый привилегированный статус
Пипинидов по крайней мере в Австразии. Этот потенциал экономически
расширился и углубился путем создания церквей и монастырей, а также в
результате доступа к фискальному имуществу. Его политическому закреплению
способствовало председательство в королевском суде.


ЕДИНОВЛАСТИЕ ПИПИНА
И ОБРЕТЕНИЕ КОРОЛЕВСКОГО ДОСТОИНСТВА


Предполагаемое равновесие между мажордомами неожиданно, но бескровно
рухнуло, когда брат Пипина Карломан, явно религиозный и восприимчивый к
духовности (в этом отношении похожий на внучатого племянника Людовика
Благочестивого и сестру Карла Гизелу), в сентябре 747 года "в горячем
стремлении к благочестивому самопожертвованию" отказался от мажордом-Кого
служения и подался в Рим. После аудиенции у папы он основал на Монте-Соракте
монастырь, но затем, наверное, под влиянием присущего франкам
"туристического" благочестия, не обошедшего и его стороной, вернулся в
Монтекассино в епископский монастырь западного монашества. Согласно
историческому свидетельству сто пятьдесят лет спустя, он жил там как эмный
член монастырской братии, что, правда, с трудом увязывалось с тогдашней
аристократической эстетикой, напомипавшей о себе даже после монашеского
пострига.
Уже некоторое время спустя Монтекассино оказалось прибежищсм франкских
диссидентов и прочих элементов, в сознании которых превалировало откровенно
светское начало. До отречения от всего мирского Карломан, по свидетельству
одного источника, "отдал свою империю и сына Дрогона в руки собственного
брата". Этот шаг заслуживает лишь в том случае должной оценки, если
датировать рождение Карла Великого 2 апреля 748 года. Скорее всего решающим
для Карломана было обстоятельство, что его невестка не имела детей. Поэтому
своего сына и наследника как единственного потенциального преемника обоих
королевств он доверил попечению брата, чтобы после горького опыта двух
последних поколений уже на ранней стадии обеспечить упорядоченное преемство,
свободное от какой-либо внутрисемейной конкуренции, и одновременно, отбросив
политическое бремя, последовать своему внутреннему призванию.
В связи с разочарованием Карломана повествуется о том, что ставший