"Мартин Хайдеггер. Бытие и время" - читать интересную книгу автора

отсюда суметь увидеть бытийный вопрос как исключительный.
Всякое спрашивание есть искание. Всякое искание имеет заранее свою
направленность от искомого. Спрашивание есть познающее искание сущего в
факте и такости его бытия. Познающее искание может стать "разысканием" как
выявляющим определением того, о чем стоит вопрос. Спрашивание как
спрашивание о... имеет свое спрошенное. Всякое спрашивание о... есть тем
или иным образом допрашивание у... К спрашиванию принадлежит кроме
спрошенного опрашиваемое. В исследующем, т.е. специфически теоретическом
вопросе спрашиваемое должно быть определено и доведено до понятия. В
спрашиваемом лежит, тогда как собственно выведываемое выспрашиваемое, то,
на чем спрашивание приходит к цели. Спрашивание само как поведение сущего,
спрашивающего, имеет свой особый характер бытия. Спрашивание может вестись
как "просто-так-расспрашивание" или как эксплицитная постановка вопроса.
Особенность последней лежит в том, что спрашивание прежде само себе
становится прозрачно по всем названным конститутивным чертам вопроса.
О смысле бытия вопрос должен быть поставлен. Тем самым мы стоим перед
необходимостью разобрать бытийный вопрос в аспекте приведенных структурных
моментов.
Как искание спрашивание нуждается в опережающем водительстве от
искомого. Смысл бытия должен быть нам поэтому уже известным образом
доступен. Было отмечено: мы движемся всегда уже в некой бытийной
понятливости. Изнутри нее вырастает специальный вопрос о смысле бытия и
тенденция к его осмыслению. Мы не знаем, что значит "бытие". Но уже когда
мы спрашиваем: "что есть 'бытие'?", мы держимся в некой понятности этого
"есть", без того чтобы были способны концептуально фиксировать, что это
"есть" означает. Нам неведом даже горизонт, из которого нам надо было бы
схватывать и фиксировать его смысл.
Эта усредненная и смутная понятность бытия есть факт.
Эта понятность бытия может сколь угодно колебаться и расплываться,
приближаясь вплотную к границе голого словесного знания, - эта
неопределенность всегда уже доступной понятности бытия сама есть
позитивный феномен, требующий прояснения.
Дать его с самого начала, однако разыскание о смысле бытия не может
хотеть. Интерпретация усредненной бытийной понятливости получает свою
необходимую путеводную нить лишь с формированием понятия бытия. Из ясности
понятия и принадлежащих к нему способов его эксплицитного понимания можно
будет установить, что имеет в виду затемненная, соотв. еще не проясненная
понятность бытия, какие разновидности затемнения, соотв. помехи
эксплицитному прояснению смысла бытия возможны и необходимы.
Усредненная, смутная понятность бытия может далее быть пропитана
традиционными теориями и мнениями о бытии, а именно так, что эти теории
как источники господствующей понятности остаются потаены. - Искомое в
спрашивании о бытии никоим образом не полностью неизвестно, хотя ближайшим
образом совершенно неуловимо.
Спрошенное подлежащего разработке вопроса есть бытие, то, что
определяет сущее как сущее, то, в виду чего сущее, как бы оно ни
осмыслялось, всегда уже понято. Бытие сущего само не "есть" сущее. Первый
философский шаг в понимании проблемы бытия состоит в том, чтобы не цибоу
nva бптуеТстеси, "не рассказывать истории", т.е. определять сущее как
сущее не через возведение к другому сущему в его истоках, как если бы