"Мартин Хайдеггер. Преодоление метафизики" - читать интересную книгу автора

всестороннюю необеспеченность.
XXI. Воля сама по себе есть уже акт стремления в качестве реализации
цели стремления, причем эта цель осознанно и сознательно полагается не иначе
как в понятии, т. е. в качестве чего-то обобщенно-представленного. Воле
присуща осознанность. Воля к воле есть высшая и безусловная осознанность
рассчитывающего самообеспечения, производимого волевым расчетом (см. "Воля к
власти", " 458 (33).
Поэтому ей присуще также всестороннее, постоянное, полное исследование
средств, причин, помех, расчетливая замена и эксплуатация целей, обман и
маневр, инквизиторская хитрость, вследствие чего воля к воле недоверчива и
скрытна даже по отношению к себе и не нацелена ни на что другое как на
обеспечение себя самой в качестве власти.
Бес-цельность, причем принципиальная, абсолютной воли к воле есть
полнота той сущности воли, которая дала о себе знать в кантовском понятии
практического разума как чистой воли. Последняя водит сама себя и есть в
качестве воли бытие. Поэтому рассмотренная со стороны содержания чистая воля
с ее законом формальна. Она есть сама себе единственное содержание в
качестве формы.
XXII. Из-за того, что временами воля воплощается в отдельных "волевых
личностях", кажется, будто воля к воле есть излучение этих личностей.
Возникает мнение, будто источник воли к воле - человеческая воля, между тем
как, наоборот, человек задействуется волей к воле, не осмысливая того, что
он задействован.
Поскольку человек таким образом задействован и поставлен волей к воле
на службу себе, в его существе по необходимости задействуется тоже "воля",
которой дается полная воля как инстанции истины. Вопрос повсюду только в
том, действуют ли индивид и коллективы от имени этой воли или же они пока
еще просто имеют дело и торгуются с этой волей, пусть даже противятся ей, не
ведая о том, что она их уже переиграла. Единственность бытия дает о себе
знать также и в воле к воле, допускающей только одно направление, в каком
можно водить. Отсюда происходит единообразие мира воли к воле, которая так
же далека от простоты раннего начала, как не-истовость от истины, хотя
первая принадлежит второй,
XXIII. Поскольку воля к воле отрицает любую цель саму по себе и
допускает цели лишь как средства для того чтобы волевым образом переиграть
саму себя и создать для этой своей игры сцену действия, и поскольку, с
другой стороны, воля к воле, если она хочет учредить себя в сущем, не может
явиться вовне в образе катастрофической анархии, каковой она является по
сути, то она вынуждена еще себя легитимировать. Тут воля к воле изобретает
себе способ говорить об "исторической задаче". Последняя мыслится не в
обращении к изначальному и его истине, а как цель, предначертанная с точки
зрения "исторических судеб" и тем оправдывающая волю к воле.
XXIV. Борьба между теми, кто у власти, и теми, кто хочет к власти, с
обеих сторон есть борьба за власть. Повсюду определяющим оказывается сама же
власть. Благодаря этой борьбе за власть принцип власти с обеих сторон
возводится в принцип абсолютного господства власти (34). Одновременно,
однако, здесь остается скрытым то одно, что эта борьба стоит на службе у
власти и угодна ей. Вся борьба за власть заранее уже подвластна власти. Воля
к воле только уполномочивает эту борьбу. Власть же благодаря этой борьбе
овладевает человеческими массами таким образом, что лишает людей возможности