"Мартин Хайдеггер. Преодоление метафизики" - читать интересную книгу автора

образом не рвется вперед, где оно, наоборот, отступает назад, а господствуют
общество и другие формы объединений. Здесь же и только здесь достигает
чистого господства подлежащий метафизическому осмыслению "эгоизм", который
не имеет отношения к наивному "солипсизму" (30).
Философия в эпоху законченной метафизики есть антропология (см. теперь
Holzwcge, с. 91 сл.). Говорят ли пока еще о "философской" антропологии или
нет, это все равно. Сама философия успела тем временем превратиться в
антропологию и на этом пути стала добычей ответвлений метафизики, т. е.
физики в самом широком смысле, включающем физику жизни и человека, биологию
и психологию. Сделавшись антропологией, сама философия гибнет от метафизики.
XIX. Воля к воле полагает в качестве условий своей возможности
обеспечение установленной данности (истина) и пересиливаемость влечений
(искусство) (31). Воля к воле соответственно сама в качестве бытия
устраивает сущее. В воле к воле впервые достигает господства техника
(обеспечение установленной данности) и категорический отказ от осмысления,
беспамятность ("переживание").
Техника как высшая форма рационального сознания, технически
истолкованного, и отказ от осмысления как закрытая от самой себя
организованная неспособность подняться до какого-либо отношения к тому, что
достойно вопрошания, принадлежат друг другу: они одно и то же.
Почему это так и как стало таким, будем предполагать здесь осмысленным
и понятым.
Остается еще только пройти путем того единственного соображения что
антропология не исчерпывается исследованием человека и волей к тому, чтобы
все объяснять из человека в качестве его выражения. Где не проводится
никаких исследований, где, наоборот, идет поиск решений, там этот поиск тоже
ведется так, что сперва одна масса человечества натравливается против другой
и масса человечества признается исконной силой, как если бы она была альфой
и омегой во всем сущем, а сущее и его меняющееся по обстоятельствам
истолкование - только следствием.
Так дело доходит до безраздельного господства единственно определяющего
вопроса: каков тот образ, которому призван соответствовать человек? При этом
"образ" мыслится неопределенно метафизически, т.е. платонически как то, что
есть и изначально определяет собой всякую традицию и всякое развитие, само
оставаясь от них независимым. Это априорное признание "человеческого образа"
ведет к тому, что бытие ищут прежде всего и исключительно в его сфере, а
самого по себе человека рассматривают как человеческий материал, как
всегдашний ????? по отношению к ?????????.
XX. Поскольку воля к власти достигает своей предельной, безусловной
обеспеченности, она в качестве всеобеспечивающей оказывается единственно
Направляющим и тем самым Правильным. Правильность воли к воле есть
безусловное и окончательное обеспечение ею себя самой. Все, что она будет
водить, правильно и в порядке, потому что воля к воле сама остается
единственным порядком. В этом самообеспечивании воли к воле изначальное
существо истины утрачивается. Правильность воли к воле есть безусловно
не-истинное. Правильность не-истинного обладает в сфере воли к воле своей
особенной неотразимостью. Но правильность не-истинного, которое само как
таковое остается потаенным, есть вместе с тем самое жуткое, что может
случиться при извращении существа истины. Правильное овладевает истинным и
устраняет истину. Воля к безусловному обеспечению вскрывает лишь