"Роберт Хайнлайн. Дорога славы" - читать интересную книгу автора

повреждение барабанной перепонки, но лучше была все-таки аллергия. Один из
моих соседей ужасно страдал от астмы, которая длилась ровно до 26-го дня
его рождения. Никакого притворства - у него было аллергия к призывным
участкам. Еще одним способом освободиться было убедить армейского
психиатра, что ваши способности более подходили Государственному
Департаменту, чем армии. Более половины моего поколения были "негодны к
несению воинской службы".
Я не думаю, что это беспрецедентно. Есть старая картина, изображающая
толпу, пробирающуюся на санях по дремучему лесу и преследуемую волками.
Время от времени люди хватают одного из своих и швыряют его волкам. Вот
вам воинская повинность, даже если называть ее "отборочной службой" и
прихорашивать ее чинами и "пособиями ветеранам", это означает выбрасывание
кого-то волкам, в то время как остальные продолжают свою слепую погоню за
гаражом на три машины, плавательным бассейном и верными-надежными
пенсионными пособиями.
Я не стараюсь казаться лучше, чем другие; я и сам пытался урвать тот
же гараж на три машины.
Мои родичи, однако, не могли помочь мне проучиться в колледже. Мой
отчим был уоррент-офицером в ВВС, и все, на что его хватало, - это купить
обувь собственным детям. Когда его перевели в Германию, как раз перед моим
выпускным классом в средней школе, и мне предложили переехать жить к
сестре отца и ее мужу, мы оба испытали облегчение.
В смысле денег мне лучше не стало, поскольку мой дядюшка обеспечивал
еще свою первую жену - по законам Калифорнии. Это очень похоже на
положение раба в Алабаме до гражданской войны. Но мне причиталось 35
долларов в месяц как "остающемуся в живых иждивенцу умершего ветерана".
(Не "сироте, потерявшему родителей на войне". То - другое дело, за которое
платят больше). Моя мать была убеждена, что смерть родителя последовала от
ран, но начальство, ведавшее делами ветеранов, считало по-другому, так что
я был всего лишь "остающимся в живых иждивенцем".
35 монет в месяц не заполняли дыру, которую я проделывал в их
бюджете, и молчаливо предполагалось, что, когда я окончу школу, я начну
кормить себя сам. Отбывая свой срок на военной службе, без сомнения... Но
у меня был свой план: я играл в футбол и закончил сезон выпускного класса
с рекордом калифорнийской школы Центральной Долины по выигранным ярдам и
со сломанным носом. Следующей осенью я устроился в местном колледже штата
в качестве "уборщика спортзала", где на 10 долларов в месяц больше, чем то
пособие, плюс гонорары.
Я не мог разглядеть своей цели, но план мой был ясен: держаться
зубами и ногтями ног и получить диплом инженера. Уклоняться от призыва и
брака. После выпуска получить работу, дающую отсрочку от призыва. Копить
деньги и получить диплом юриста в придачу - потому что еще раньше, в
Хомстеде (Флорида), учитель мне объяснил, что, хоть инженеры и неплохо
зарабатывают, деньги и чины идут юристам. То есть я собирался выбиться в
люди, да, сэр! Стать вровень с героями Горацио Алджера. Я бы прямехоньким
путем рванул сразу к юридической степени, если бы не тот факт, что в моем
колледже не изучали юриспруденцию.
В конце сезона моего второго года обучения упор на футбол был снят.
Мы провели сезон "блестяще" - ни единой победы. Гордон "Блеск" (то
есть я в спортивных корреспонденциях) стоял первым по ярдам и по очкам;