"Альфред Хэйдок. Маньчжурская принцесса" - читать интересную книгу автора

голову... Мне нужно было вспомнить что-то, во что бы то ни стало
необходимо было вспомнить то, что было скрыто за какой-то мутной, дрожащей
пеленой и было одновременно так близко!.. И мука с такой силой охватила
все мое существо, что сердце было готово выскочить из груди...
А девушка смотрела на меня укоризненным, скорбным взглядом. Она качала
головой, губы ее подергивались, шептали чье-то имя...
Я заплакал от тоски и нестерпимой боли... Почему же, почему я не могу
вспомнить! Давящим комом во мне росло желание безумно закричать, и,
кажется, я кричал...
И тогда - точно вихрь прошумел в голове... Ослепительная вспышка...
Мрак... И я уже держу девушку на руках... Вороной конь подо мной
испускает короткое ржание и бешено мчит нас вперед... И еще рядом
множество копыт отбивает дробь под странными всадниками, и все мы
стремительно уходим от невидимой погони..
Чувствую себя невероятно сильным!.. Ночь... Кустарник... Летящие
навстречу деревья и скалы... И, несмотря на опасность погони, столько
упоения в этой скачке! Столько торжества бунтующей, никаких законов не
признающей силы, что я сжимаю девушку как в железных тисках, целую ее, с
ужасом отбивающуюся от меня, и испускаю короткие, сдавленные крики,
которых я не могу удержать от душащего меня восторга...
Возбужденный воспоминаниями бредовой погони, Багров на минуту прервал
рассказ и глухо закашлялся, как кашляют чахоточные.
Возбуждение утомило его - он стал рассказывать медленнее.
- Ну знаешь... Одним словом, в ту минуту я уже был не нынешний Багров,
а... Как ты думаешь, кто я был? Яшка Багор, атаман шайки, ... ну, там -
землепроходец Сибири, что ли или просто - разбойник. А вернее, и то, и
другое вместе, потому что помню - впоследствии, у лагерного костра, я
часто разговаривал с товарищами о теплом море, Опоньском царе и еще разных
диковинах.
И ты был между нами... С самопалом, громадным топором и длинным ножом
за голенищем... А звали тебя - "Васька Жги пятки", потому что ... ты у нас
был чем-то вроде специалиста по пыткам...
Багров застенчиво и неловко улыбнулся, как будто чувствуя себя
виноватым в том, что определил меня в своем отряде на такую странную
должность. Это вышло у него так забавно, что и я не удержался от улыбки,
слушая этот, по моему мнению, горячечный бред.
- Мы ушли от погони в тот раз, - начал он опять, - это было удачное
ограбление целого поезда знатной дамы со свитой и прислужницами. Две
недели мы мчали добычу на север, где у нас на вершине Собачьей головы был
лагерь.
Девушка - о том, что она была маньчжурской принцессой, я узнал лишь
впоследствии - стала моей женой, ее прислужницы сделались подругами моих
товарищей.
Я брал ее ласки, но она не любила меня. Помню, был даже случай, когда я
нашел у нее небольшой, но острый, как жало осы, кинжал. Ложась спать, я
нащупал его спрятанным в платье своей жены и преспокойно вытащил оттуда,
не бросив ей ни одного упрека. Больше того, я положил его рядом с ее
изголовьем и, усмехнувшись, уснул. Такие отношения продолжались до того
дня, который все изменил и спутал все карты: на вершине Собачьей головы
нас окружил многочисленный отряд маньчжуров, высланный за нами в погоню.