"Гелиодор. Эфиопика (Отрывки) (Пер.А.Егунова) " - читать интересную книгу автора

причем все дивились и величине его, и красоте, и тому, что столь цветущий
юноша не ведает даров Афродиты, он стал готовиться к священному действию в
честь Солнца.
- Прекрасны, - тихо говорил он Хариклии, - у эфиопов воздаяния людям,
проводящим жизнь в чистоте. Жертвоприношения и заклания - вот награда
хранящим целомудрие. Но, любимая, отчего ты не откроешь, кто ты? Какого еще
срока ты ждешь, уж не того ли, пока кто-нибудь перережет нам горло?
Расскажи, молю, и открой свою судьбу. Может быть, ты и меня спасешь, когда
узнают, кто ты, и ты будешь просить обо мне. Если же этого не случится,
ты-то по крайней мере несомненно избегнешь опасности. Когда я буду знать
это, доволен я буду и самой смертью!
- Близок решительный час, - сказала на это Хариклия, - и ныне держит на
весах нашу жизнь Мойра.
Хариклия не стала дожидаться приказания назначенных для того людей,
облачилась в дельфийский, хитон, вынутый ею из сумки, которую она носила с
собой, - хитон златотканый и усыпанный багряными лучами, - распустила волосы
и, словно одержимая, подбежала к жертвеннику, вскочила на него и долгое
время стояла, не испытывая боли, ослепляя красотой, вспыхнувшей в этот миг
еще ярче, видимая всеми на этой высоте и пышностью одежды похожая скорее на
изваяние богини, чем на смертную женщину.
Изумление тогда охватило всех. И крик единый, невнятный и нераздельный,
в котором, однако, ясно звучало удивление, испустил народ, восхищенный всем,
особенно же тем, что такую сверхчеловеческую красоту и расцветшую юность
Хариклия являет неприкосновенной и доказывает свое целомудрие, еще лучше
украшенное ее прелестью. Опечалила она многих других в собравшейся толпе
тем, что оказалась пригодной для принесения в жертву, и хоть страшились они
богов, все же с величайшей радостью увидели бы ее спасенной каким бы то ни
было способом. Еще больше огорчилась Персина и сказала Гидаспу:
- О злополучная и несчастная девушка, со многою мукой и не вовремя
сохраняющая свое целомудрие и приемлющая смерть за все эти хвалебные клики!
Но что же будет теперь, - промолвила она, - супруг мой?
- Напрасно, - отвечал тот, - ты мне досаждаешь и жалеешь девушку,
которой не надо быть спасенной, но суждено, думается, изначала быть
сохраненной для богов благодаря изобилию ее природных дарований.
Гидасп обратил затем речь к гимнософистам:
- Великие мудрецы, - сказал он, - раз все приготовлено, почему вы не
начинаете жертвоприношения?
- Умолкни, - отвечал жрец Сисимифр, говоря по-гречески, чтобы не поняла
толпа, - ведь мы достаточно и без этого осквернили свое зрение и слух. Нет,
мы уходим во храм, так как и сами не одобряем столь беззаконного
жертвоприношения- принесения в жертву людей - и считаем, что и боги не
примут его. О, если бы только можно было -воспретить принесение в жертву и
остальных живых существ, так как по закону нашему боги довольствуются
жертвами, состоящими из одних молений и благовоний. Но ты останься - ведь
царю необходимо бывает служить иной раз и безрассудному порыву толпы - и
соверши эту жертву - нечестивую, но, по установленному отцами закону
эфиопов, неизбежную. Очистительные обряды понадобятся. Кажется мне, что не
доведено будет до конца это жертвоприношение, я сужу по многим знакам,
ниспосланным божеством, а также и по озаряющему чужестранцев свету,
показывающему, что защищает их кто-то из тех, что сильнее нас.