"Джозеф Хеллер. Что-то случилось" - читать интересную книгу автора

Я охнул, на глаза навернулись слезы, кинулся вон. Выскочил на
курящийся, яркий солнечный свет, беспомощно заметался по дорожке перед нашим
домом и никак не мог взять в толк, что же это я сделал, почему старший брат
так на меня разозлился, даже обругал и запустил куском угля. Как же теперь
быть - удрать или обождать? Таким я себя чувствовал виноватым - не убежишь,
а остаться и принять наказание тоже страшно, наказание-то я, конечно,
заслужил, а за что, непонятно. Не в силах ни на что решиться, я в испуге
топтался на дорожке перед домом, но вот наконец со скрипом отворилась
огромная деревянная дверь старого сарая и из зияющей тьмы медленно выступили
они оба. Брат самодовольно шагал позади девчонки. Увидал меня, улыбнулся, и
мне полегчало. И только теперь я заметил, что девчонка эта - высокая и тощая
сестренка Билли Фостера, у нее почерк был хорош, а с правописанием,
географией и арифметикой она была не в ладах, хоть и старалась выехать на
подсказках. Очень я удивился, когда увидал их вместе: я и не думал, что брат
ее знает. Она шла, опустив глаза, прикидывалась, будто не видит меня.
Приближались они медленно. Время тянулось долго. Брат подмигнул мне через ее
голову и с эдакой нарочитой лихостью поддернул штаны. Шел он вразвалочку,
такой важный, никогда он прежде так не задавался, не понравилось мне это.
Совсем он был на себя не похож, мне даже стало не по себе. Но все равно я
так был ему благодарен, что он мне подмигнул, даже затрепыхался от радости и
невольно стал глупо хихикать. От облегчения у меня прямо голова пошла
кругом, и я затараторил:
- Эй, Эдди! Чего это ты там делал, Эдди? Чего-нибудь там случилось?
А он засмеялся и говорит:
- Вот это верно, кой-что случилось. А, Джеральдина? - И с довольной
ухмылкой игриво толкнул ее локтем в бок.
Джеральдина отскочила от него, по лицу ее промелькнула сердитая
досадливая улыбка, и, не поднимая глаз, она прошла мимо нас обоих. Когда она
скрылась, брат сказал:
- Матери не говори.
Он знал: раз он просит, я нипочем не скажу.
Позднее, когда я уже мог мысленно представить все то несуразное,
торопливо-неловкое, горячее и жадное, что, наверно, произошло между ними на
полу сарая, когда стал задумываться об этом (я и по сей день вспоминаю тот
случай, когда оглядываюсь на прошлое и даю волю воображению, а теперь это
бывает все чаще и чаще), я поразился и едва не высказал вслух свое
изумление: с чего мой брат, уже совсем большой, для такого дела выбрал
тощенькую сестренку Билли Фостера, ведь она была даже на несколько месяцев
моложе меня, и зубы лошадиные, и совсем даже не хорошенькая.
Тогда мне столько еще всего хотелось узнать про то, чем они занимались
на полу в сарае, но спросить у брата я не решался, хотя вообще-то он был
мягкий, отзывчивый и всегда, до самой своей смерти, относился ко мне
по-хорошему.
Теперь же столько всего есть на свете, про что мне совсем не хочется
узнавать. Лучше, к примеру, не знать, в какие именно игры играют в
компаниях, куда ходит по вечерам моя подрастающая дочь, какие сигареты там
курят, какие цветные шарики нюхают или глотают. Когда появляются полицейские
машины, я не хочу знать, что их привело сюда, хотя радуюсь, что они прибыли,
и надеюсь, они прибыли вовремя, чтобы сделать то, ради чего явились. Когда
приезжает "скорая помощь", я предпочитаю не знать, за кем она. И когда