"Ричард и Рейчел Хеллер. Тринадцатый апостол " - читать интересную книгу автора

Верхний этаж "Кибернет форенсикс" содрогался от рыка двух телевизоров и
одного радиоприемника. Под разудалую музыку кантри телеведущие наперебой
талдычили о последних несчастьях.
С того момента, как Джордж появился на сцене, два финансиста,
работавшие в соседних с его офисом помещениях, куда-то скоренько
перебрались. Еще один взял отпуск за свой счет и игнорировал свои
обязанности до тех пор, пока компания не перевела его этажом ниже, а один из
бухгалтеров просто уволился.
Управляющий дважды менял месторасположение офиса Джорджа, прежде чем
сослать его в дальний конец самого огромного помещения в здании. Джордж не
мог на это нарадоваться. Толстяку просто не работалось в тишине. Его не
устраивал даже какой-нибудь рутинный гомон. Окружавший его грохот не
относился к разряду чудачеств, он был необходимостью, поскольку вливал в
Джорджа бодрость.
- Что я могу сказать? - признался он с дьявольской улыбкой, когда
последний человек наконец слинял с его этажа. - Теперь я обрел настоящий
простор.
Гил приблизился к офису и постарался настроить свои сенсоры на нещадную
перегрузку. Несколько минут какофонии они могли еще выдержать, но никак не
больше. Он уже давно перестал просить Джорджа выключить хоть что-нибудь. Ибо
такая просьба всегда натыкалась на жалобную сентенцию: "Новости, компьютеры
и музыка кантри. Это все, что у меня есть, и это все я люблю".
Гил постучал и, не дожидаясь отклика, вошел внутрь, застав Джорджа в
знакомой позиции: тот набивал себе рот.
В это утро, как, впрочем, и в любое другое, основу его завтрака
составляла весьма и весьма обогащенная клетчаткой еда. Однако сей ежедневный
ритуал, по утверждениям толстяка, никоим образом не сказывался на его
здоровье, телосложении и даже, как пояснял с излишней откровенностью Джордж,
на регулярности его стула.
Гил вошел. Джордж приложил некоторые усилия, чтобы подняться на ноги. У
него был такой вид, словно его застали за каким-то непристойным занятием.
Смутившись, он переместил свое огромное тело в повернувшемся от его движения
кресле и опрокинул пластиковую миску. Остатки жидкой каши и обезжиренного
молока выплеснулись на компьютерные распечатки, валявшиеся на столе толстяка
вперемешку с какими-то документами, графиками и журналами. Все это
превратилось в потенциальную промокашку для быстро расплывающейся жижи.
Стараясь уменьшить ущерб, Гил подхватил верхнюю, уже промокшую кипу бумаг и
вознамерился швырнуть ее в мусорную корзину. Джордж в попытке остановить его
чуть не грохнулся на пол.
Гил покачал головой:
- Зачем тебе это?
- Что, каша? - спросил Джордж, обезоруживающе улыбнулся и бумажной
салфеткой принялся неуклюже стирать с бумаг молоко.
- Я серьезно. Это ведь все мусор. У тебя тут, похоже, распечатки
двухнедельной давности с сайтов самого идиотского плана.
- Я знаю, но я не успел просмотреть их. Времени... гм... ну, совсем не
хватает, но, знаешь, все же какие-то вещи во всем этом могут представлять
значительный интерес.
Гил вновь покачал головой.
- Может, тебе будет любопытно узнать, что кое-какие из этих рассылок я