"Эрнест Хемингуэй. Свет мира" - читать интересную книгу автора

- Куда это мы с тобой попали? - сказал Томми.
- Не знаю, - сказал я. - Идем на станцию.
Мы вошли в город с одного конца, а выходили теперь с другого. В воздухе
пахло кожей, дубильным экстрактом и наваленными повсюду опилками. Когда мы
подходили к городу, уже темнело, а теперь стало совсем темно, и
подморозило, и лужи на улицах затянуло по краям льдом.
На станции сидели пять шлюх, дожидавшиеся поезда, шестеро белых мужчин
и три индейца. В станционном помещении было тесно, жарко от печки и полно
едкого дыма. Когда мы вошли туда, все молчали, и окошечко кассы было
заперто.
- А дверь не надо закрывать? - сказал кто-то.
Я повернулся, чтобы посмотреть, кто это сказал. Это был один из белых.
Он был, как и все, в кожаных штанах, клетчатой рубахе и резиновых сапогах
лесоруба, но без шапки, и лицо у него было белое, и руки тоже белые и
тонкие.
- Что ж, закроете вы дверь или нет?
- Можно и закрыть, - сказал я и закрыл дверь.
- Спасибо, - сказал он. Лесоруб, сидевший рядом, фыркнул.
- Ты никогда не водился с поваром? - спросил он меня.
- Нет.
- Вот попробуй с нашим. - Он поглядел на соседа. - Он это любит.
Повар, поджав губы, смотрел в другую сторону.
- Он натирает руки лимонным соком, - продолжал лесоруб. - Он ни за что
на свете не окунет их в лохань с посудой. Посмотри, какие они у него
белые.
Одна из шлюх громко захохотала. Я никогда не видел такой толстой шлюхи
и вообще такой толстой женщины. На ней было шелковое платье из такого
шелка, что кажется то одного цвета, то другого. Рядом с ней сидели еще
две, тоже очень толстые, но эта, наверно, весила пудов десять. Трудно было
поверить собственным глазам, глядя на нее. Все три были в платьях из
такого шелка. Они все сидели рядом на скамье. Они казались огромными.
Остальные две были самые обыкновенные шлюхи, с крашенными пергидролем
волосами.
- Посмотри на его руки, - сказал лесоруб и кивнул на повара. Толстая
шлюха опять захохотала и вся затряслась.
Повар обернулся и сердито крикнул ей:
- Молчи ты, слоновая туша.
Она продолжала хохотать и трястись.
- Ой, господи, - сказала она. У нее был приятный голос. - Ой, господи
боже мой.
Две другие толстые шлюхи сидели тихо и смирно, как будто не очень
хорошо понимали, что делается вокруг; они были очень толстые, почти такие
же, как первая. В них тоже было пудов по семи. Остальные две молчали с
достоинством.
Кроме повара и того, кто говорил о нем, в помещении было еще два
лесоруба - один только слушал, с интересом и немного стыдясь, другой как
будто собирался вступить в разговор - и двое шведов. На краю скамьи сидели
двое индейцев, а третий стоял у стены.
Лесоруб, который собирался вступить в разговор, сказал мне почти
шепотом: