"Эрнест Хемингуэй. Дайте рецепт, доктор" - читать интересную книгу автора

Они ушли. Был ужин, а потом радио, поставленное как можно тише, но так,
чтобы было слышно, и станции выключались в таком порядке: Дэнвер,
Солт-Лейк-Сити, Лос-Анжелос и Сиэттл. У мистера Фрэзера не создалось
никакого представления о Дэнвере по радио. Он мог видеть Дэнвер только в
"Дэнвер Пост" и пополнять картину по "Роки Маунтен-Ньюз". Он никогда не мог
почувствовать и Солт-Лейк-Сити и Лос-Анжелос по передачам. О Солт-Лейк-Сити
он знал только то, что там было чисто, но скучно, а Лос-Анжелос ему не
хотелось и видеть, потому что оттуда рекламировали слишком много дансингов и
слишком много крупных отелей. Дансинги он не любил. Но Сиэттл он изучил
очень хорошо, его компанию таксомоторов с ее большими белыми машинами
(каждая машина радиофицирована), на одной из них он каждую ночь выезжал в
ресторан на Канадской стороне, где следил за ходом вечеринок по тем
музыкальным номерам, которые они заказывали по телефону. Он проводил в
Сиэттле каждую ночь с двух часов, слушая номера, которые требовали разные
люди, и это было так же реально, как Миннеаполис, где музыканты каждое утро
покидали свои постели, чтобы совершить поездку в студию. Мистер Фрэзер очень
полюбил Сиэттл в штате Вашингтон.

Мексиканцы пришли и принесли пиво, но пиво было плохое. Мистер Фрэзер
принял их, но ему не хотелось разговаривать, и когда они ушли, он знал, что
больше они не придут. У него пошаливали нервы, и когда он был в таком
состоянии, ему не хотелось видеть людей. К концу пятой недели нервы
расходились, и хотя он радовался, что они продержались так долго, он все же
не хотел подвергать себя экспериментам, когда уже заранее знал их результат.
Мистер Фрэзер испытывал это и раньше. Единственно, что было для него ново,
это радио. Он слушал его всю ночь, приглушив его так, что было едва слышно,
и приучал себя слушать, ни о чем не думая.

В это утро сестра Цецилия вошла в комнату около десяти часов и принесла
почту. Она была очень красива, и мистеру Фрэзеру нравилось смотреть на нее и
слушать ее, но почта, пришедшая как бы из иного мира, была важнее. Однако
среди писем не оказалось ничего интересного.
- Вы гораздо лучше выглядите, - сказала она. - Вы скоро уедете от нас.
- Да, - сказал мистер Фрэзер. - У вас сегодня такое счастливое лицо.
- Да, так оно и есть. Сегодня мне кажется, что я могла бы стать святой.
Мистер Фрэзер даже растерялся.
- Да, - продолжала сестра Цецилия. - Это моя мечта. Быть святой. С
самых ранних лет я мечтала стать святой. Еще девочкой я думала, что, если я
откажусь от мира и уйду в монастырь, я буду святой. Я хотела быть святой, я
думала, что я должна все сделать, чтобы стать святой. Я так и думала, что
стану святой. Я была совершенно уверена в этом. Как-то раз на одну минуту
мне показалось, что я уже святая. Я была так счастлива, мне казалось, что
это так просто и легко. Когда я утром проснулась, я была уверена, что я уже
святая, а оказалось - нет. Так я и не стала святой. А я так хочу стать
святой. Больше ничего не хочу. Да и не хотела никогда ничего другого. А
сегодня утром у меня такое чувство, что я могу быть святой. О, я уверена,
что стану святой!
- Конечно, станете. Все добиваются, чего хотят. Мне об этом много
твердили.
- Я еще не знаю. Когда я была девочкой, мне казалось, что это очень