"Эрнест Хемингуэй. Столица мира" - читать интересную книгу автора Став в позу, стройный и прямой, он сделал еще четыре безукоризненных
взмаха, легких, закругленных и изящных. - А бык что? - спросил Энрике, стоя у водопроводной раковины в фартуке, со стаканом вина в руке. - Еще хоть куда, - сказал Пако. - Не глядел бы я на тебя, - сказал Энрике. - А что? - Смотри! - Энрике сбросил фартук и, дразня воображаемого быка, исполнил четыре безукоризненных, томно-плавных вероники и закончил реболерой, описав фартуком четкий полукруг под самой мордой быка, перед тем, как отойти от него. - Видал? - сказал он. - А я посуду мою. - Почему же? - Страх, - сказал Энрике. - Miedo. Такой же страх и ты бы почувствовал на арене, перед быком. - Нет, - сказал Пако. - Я бы не боялся. - Leche! - сказал Энрике. - Все боятся. Только матадоры умеют подавлять свой страх, и он не мешает им работать с быком. Я раз участвовал в любительском бое быков, и мне было так страшно, что я не выдержал и убежал. Все очень смеялись. И ты бы тоже боялся. Если бы не этот страх, в Испании каждый чистильщик сапог был бы матадором. Ты бы еще больше меня струсил - ведь ты деревенский. - Нет, - сказал Пако. Он столько раз проделывал все это в своем воображении. Столько раз он видел рога, видел влажную бычью морду, и как дрогнет ухо, и потом голова пригнется книзу, и бык кинется, стуча копытами, кинется, когда он взмахнет еще раз, потом еще, и еще, и еще, и закружит быка на месте своей знаменитой полувероникой, и, покачивая бедрами, отойдет прочь, выставляя напоказ черные волоски, застрявшие в золотом шитье куртки, а бык будет стоять как вкопанный перед аплодирующей толпой. Нет, он бы не боялся. Другие - может быть. Но он - нет. Он знал, что не боялся бы. А если бы он и почувствовал когда-нибудь страх, он знал, что сумел бы проделать все, что нужно. Он был уверен в себе. - Я бы не боялся, - сказал он. Энрике повторил ругательство. Потом он сказал: - А давай попробуем. - Как? - Смотри, - сказал Энрике. - Ты думаешь о быке, но ты не думаешь о рогах. У быка сила знаешь какая, - его рог режет, как нож, колет, как штык, и глушит, как дубина. Смотри. - Он выдвинул ящик и достал два больших кухонных ножа. - Я их привяжу к ножкам стула. Я буду за быка, и стул буду держать над головой. Ножи - это рога. Вот если ты так проделаешь все свои приемы, это уж будет всерьез. - Дай мне твой фартук, - сказал Пако, - мы это сделаем в столовой. - Нет, - сказал Энрике, вдруг забыв свою злость. - Не надо, Пако. - Давай, - сказал Пако. - Я не боюсь. - Будешь бояться, когда увидишь перед собой ножи. - Посмотрим, - сказал Пако. - Давай фартук. В то время, когда Энрике, взяв два тяжелых, отточенных, как бритва, кухонных ножа, накрепко привязывал их к ножкам стула грязными салфетками, до |
|
|