"Дмитрий Хепри. Легенда о гибели богов." - читать интересную книгу автора

умирать, одно поколение за другим...
- Вот мы уже и в Фокиде, - говорит бродяга.
Они устраивают привал. Продолжая разговор, бродяга чертит острием меча
подобие карты. Штрихи точны. Исправлений делать почти не приходиться.
- За Фокидой, - комментирует бродяга, - лежит земля минийцев. Правит ею
Эргин. Я его знаю. Злобный, упрямый, настоящий пес войны, безжалостный как
Кербер, но всегда верный своим клятвам. Со мной там будет безопасно, -
кончик меча ставит точку. - Фивы. В них правит Креонт. Его права на власть
шатки, всего лишь как брата своей сестры, жены двух царей фиванских,
однако не имея больше наследника, он обрел поддержку совета старейшин,
каждый из которых видит себя в будущем на его месте. Быть может, -
усмехается бродяга, - одно из тех страшных проклятий, которыми временами
так щедро швыряются боги, пало и на него? Его сын бросился на меч, когда
Креонт велел заживо замуровать его невесту, без разрешения похоронившую
брата... Да, одного из семерых. Вижу, история эта тебе небезызвестна.
Странная судьба начертана Фивам - такое соседство величия и падения.
Впрочем ведь, что есть жизнь как не чередование взлетов и падений?
Hочь приходит за смертью дня, за приливом отлив, цветение сменяется
увяданием, страсть - холодностью... Аттика, - продолжая географический
экскурс, бродяга намечает очертания горных хребтов. Тут он менее уверен.
Лезвие заравнивает неверные наброски. - Земля каменистая, неплодородная,
не будь оливковых деревьев и виноградников, чем бы кормились двенадцать
аттических общин? Знать не слишком покорна правителю, Эгею из рода
Эрехтидов, и возникающие споры решает сама - хотя бы и силой... Спокойней
жизнь в Арголиде, где правят владыки, ведущие род от Зевса и Данаи,
владетели славных городов и крепкостенных твердынь. Hу а что бы увидеть
вершину величия человеческого, надо искать в Пирее или Мегарах корабль на
Крит. Вот где роскошь дворцов и храмов, народ забыл что такое бунты, а
аристократия, быть может, как держат в руках мечи. Hо могущество носящего
титул сына Зевса повелителя Крита хранит сильнейший в Ойкумене флот и
владыки египтян и хеттов, не говоря уже о правителях помельче, ищут дружбы
с царем Миносом. Между прочим, его дворец отстраивал в последний раз
Дедал, знаменитый афинский искусник, тоже Эрехт ид, изгнанный однако с
родины за убийство. Когда-то он был любимцем Миноса, а теперь, пожалуй,
вся эта дворцовая роскошь для него лишь великолепие золотой клетки. За
все, увы, приходится платить. За все...


Hа ней доспехи повелителя молний, бесстрастно открытое лицо,
непроницаемы серые глаза, бесшумны движения, бестрепетны шаги - даже когда
переступая через павших, она проходит поле выигранной с ее помощью битвы,
одной из многих и многих, бывших прежде и будущих позже. Закрыв свое
сердце состраданию и жалости, она отдала душу во власть своему холодному,
все оценивающему разуму.
Путь к ущелью, откуда отбиваясь от преследователей отходила минийская
пехота усеян вереницей трупов. В самом ущелье месиво переломанных
колесниц, мертвых или умирающих коней. Колесницы следовали впереди пехоты
и когда со склона на них обрушился град камней, стрел и копий, уцелеть не
удалось не одной. Обезумевшие кони сбивали с ног людей, пробивали копытами
черепа павшим, так что из всадников уцелели лишь те, кто вырвавшись из