"Дмитрий Хепри. Легенда о гибели богов." - читать интересную книгу автора

ним, раздумывая о сути тех вопросов, которые смертный может задать богу.
Холодны струи кастальского источника и истерты ступени священного подземелья.
Здесь почти темно и не отпуская его руку жрец откидывает тяжелый полог:
- Проходи.
Пламя дрожит в чашах золоченных треножников. Сидящая над расщелиной девушка в
коротком платье и мантии пророчицы поворачивает к нему невидящие глаза:
- Входи! - восклицает она. - Входи человек, не равный другим, которого ждали
тут, входи и скажи, что нужно тебе от бога!
Она говорит это, то произнося слова нараспев, то срываясь на истеричный крик,
держа в руках лавровую ветвь и ведущую к камню Омфал нить. Hепроницаем мрак в
дальних углах зала, а под ее ногами, тоже опьяненные исходящими из расщелины
парами, лениво шевелятся змеи.
Смолкает эхо.



В фиванском храме Зевса пир победителей. Сотня быков заколоты в жертву богам,
их жир и бедренные кости отданы пламени алтарей, и по окончании всех обрядов
старейшины и вожди поедают в храме свою долю. Прочие пируют на площади.
Два избранных общиной служителя храма, чьи обязанности сегодня сводятся к
поддержанию огня в светильниках, присев в тени бокового придела, комментируют
события.
- Послезавтра свадьба, - говорит один. - Теперь, после того, как мы обрели
такого великого вождя, странно будет сомневаться в славном будущем Фив.
Второй служитель храма глядит на своего товарища с сомнением - будь седина
действительно признаком мудрости, тот был бы чудовищно умен.
- Однажды лягушки, позавидовав по глупости людям, ибо чего еще ждать от глупых
лягушек? решили выпросить у Зевса себе царя, - наконец говорит он. - Милостивый
бог швырнул им с неба корягу. Сначала испуганные шумом падения лягушки
попрятались, но после, осмелев, мало-помалу убедились насколько ничтожен их
владыка и когда им надоело прыгать у него на голове, они взмолились Зевсу о
новом царе, более их достойном. Терпение сына Крона истощилось и он отправил
царствовать к ним змею, одну за другой наконец пожравшую глупых лягушек.
Седобородый подозрительно смотрит на рассказавшего басню:
- И что ты хочешь этим сказать?
- Hичего особенного. Просто иногда нерадивый и незаметный правитель лучше
энергичного и скорого на действия.
Седобородый тут же отделяет себя от собеседника щитом непроницаемой
суровости:
- Hе стоит тебе такие вещи произносить, а мне слушать!
В это самое время Алкид, занявший место по правую руку от Креонта, подняв
чашу, провозглашает застольную речь:
- В первый раз мы пили в честь богов, - произносит герой в наставшей тишине.
- И это правильно, ибо боги могучи. Мы пили за своих отцов, что тоже верно. Hо
боги бывают от нас далеки, наши отцы смертны, и не всегда стоит ждать помощи от
тех, кто связан с тобой узами крови. И я пью за тех, на кого только и остается
рассчитывать человеку когда беда и смерть решат протянуть к нему руки - за
верных друзей!
Чаши подняты - за тех, кто должен быть рядом, когда слабы люди и далеки
боги...