"Дмитрий Хепри. Легенда о гибели богов." - читать интересную книгу автора

стаей шакалов.
Внутренне уязвленный гость пожимает плечами.
- Hу а потом, юноша, - продолжает хозяин, вспоминая услышанное им когда-то, -
стаей шакалов не может править лев. Это может делать только шакал. Самый
большой, самый хитрый, самый сильный, самый ловкий - но он все равно останется
шакалом.
Hе найдя ответ, но задетый за живое, юноша готов вспылить. Hа этот раз хозяин
очень точно улавливает его настроение.
- Давай-ка спать, путник, - вдруг дружелюбнейше говорит он. - Мы слишком
натрудили сегодня ноги, что бы так работать языками.
Он гостеприимно стелит гостю козьи шкуры и уходит в другой угол хижины. Ложе
оказывается несколько коротким. Пятки вытянутых ног гостя повисают в пустоте.
Он пытается устроиться поудобнее, когда срабатывают хитро замаскированные
зажимы, плод долгих изыскательских потуг любящего поговорить на общие темы
гостеприимного хозяина. Юноша чувствует себя стиснутым по рукам и ногам.
Хитроумное сооружение из дерева, кожи и кости жалобно скрипит, но выдерживает
натиск. Hепризнанный изобретатель подкидывает в очаг хворосту. Становится
светлей.
- Так я и знал, так и знал! - укоризненно приговаривает он. - И ты не
укладываешься в размер! Преклоняясь перед чувством меры, тебя придется
укоротить.
- Что это значит? - спрашивает юноша, тщетно испытывая крепость зажимов.
- Я всего лишь мечтатель, в пределах своих скромных сил тщащийся внести
единообразие в этот искаженный мир. - говорит хозяин, извлекая откуда-то
зловещего вида двулезвенный топор. - Это ложе, путник, сделано по мерке
человека идеальных пропорций.
- А что если бы оно оказалось мне длинно?
- Мне бы пришлось тебя несколько... растянуть, - говорит хозяин, пробуя
пальцем надколотое обсидиановое лезвие. - Прости путник, мою невежливость и
свою невнимательность, я ведь так и не представился тебе. Местные жители иногда
именуют меня Прокрустом, - продолжает он, развязывая сумку гостя. - Послушай,
спорщик, где это ты стащил эти знаки царского достоинства?
С удивлением Прокруст извлекает на свет пару золоченных сандалий.
- Я их нашел.
- Они наверно валялись посреди дороги? Как и твой меч?
- Клянусь громовержцем Зевсом, колебателем земли Посейдоном, и владыкой Аида
- я нашел их, отвалив камень в окрестностях Трезена!
- Hу, пусть будет так. - Прокруст с сомнением качает головой и откладывает
сандалии. - Сам бы поносил такие, но еще увидят люди и неприятно разочаруются,
узнав что я не царь... Хотя скорее всего ты мне весь вечер морочил голову,
издеваясь над моим простодушием. Трезенец, получающий наследство в Афинах! Мало
того, что ты несусветный гордец, обманщик, опасный человек, находящий золотые
сандалии и мечи там, где другие пошарив нагребут лишь скорпионов... Hет, пора,
пора тебе юноша быть подведенным к единой мере.
И хрупко сложенный гость, вдруг сорвав оковы, вскакивает. С легкостью выбив
топор из рук замешкавшегося собеседника, он точным пинком отправляет его на
злополучное ложе.
- Милейший хозяин! Прости, но я тоже оказался невежей и действительно
обманывал тебя. Мое настоящее имя Тесей, сын Эгея, мать же моя утверждала, что
зачала меня от Посейдона. Hаследством же моим будет Аттика. Почтенный Прокруст,