"Дмитрий Хепри. Легенда о гибели богов." - читать интересную книгу автора

его силы.
- Может они загадка и для него. Hо не приходит в голову богу, что однажды этот
ловец подсечет его самого и он как пойманная рыба будет биться в удушье на
чужом ему берегу?
Он усмехается:
- И что же вдохновляет тебя на такое пророчество?
- Знание сути вещей, сын Крона. Что если то новое и необычное, которое так
забавляет тебя, станет в один из дней частью повседневного порядка вещей?
- Я понял твою мысль. Hо этот человек не сумеет впустить в мир неведомое.
Пусть даже он возомнит себя рыбаком - на самом же он лишь дичь, которая скоро
забьется в силках.
За дверями хижины вдруг раздается шелест, похожий на усталые взмахи огромных
кожаных крыльев.
- Как пророчица, я предрекаю - это не конец его пути!
- Пусть так. Hо путь этот обставлен флажками и ведет в сети.
- Кто может расставить сети человеку, не равному другим?
- Тот, кто сильнее его.
- Значит, только бог.
- Это я и имел в виду, ночная госпожа.

Вечером восьмого дня месяца Крония Эгей, царь афинский, пирует с
приближенными в храме Аполлона Дельфиния, когда один из телохранителей
докладывает ему о приходе посланца из Трезена. Эгей переглядывается с Медеей.
Та чуть заметно кивает.
- Зови! - велит он. - Благо что есть свободное место в конце стола. Hо
предупреди, сегодня мы отдыхаем. И потому не слова о делах.
Медея тем временем встает, что бы из своих рук поднести кубок обделенному,
как ей показалось, вниманием гостю. Трудно порой поверить тому, что
рассказывают об этой внимательной хозяйке пира, но следы шрамов огня на руках
свидетельствуют, что хотя бы часть этих рассказов - правда.
Удерживая нить ведущейся беседы, Эгей бросает короткие взгляды на трезенского
незнакомца. Тот, в подобающих случаю длинных парадных одеждах, с аккуратно
уложенными волосами, сидит в отведенном месте, не говоря лишнего и не упуская
случая подкрепиться.
- Что могу тебе сказать? - тихо говорит Эгей жене. - По моему, вполне
приятный юноша. Во всяком случае, ему не откажешь ни в хороших манерах, ни в
аппетите.
- Вчера на заре, - еще тише произносит Медея, - сыновья Фитала совершили над
ним обряд очищения от крови на берегу Кефиса, у алтаря Зевса Милосердного.
- Так он еще и благочестив... а чью кровь ему случилось пролить?
- Этого я не знаю... Hе смотри на него! - Медея вставляет в общий разговор
удачную фразу и тихо продолжает - А еще утром этого дня этот приятный юноша,
едва войдя в город, устроил драку у храма Посейдона.
- С кем?
- С заканчивающими работу каменщиками. Им показалось, что его облик и манеры
слишком женственны, и они высказали ему это вслух, посоветовав больше не ходить
без сопровождающих. Тогда, избив их...
- Этих-то здоровенных верзил? В таком случае, юноша этот само совершенство.
Вот только... Ему не следовало бы, пожалуй, нарушая приличия, резать на пиру
мясо мечом. Откуда тебе все это известно, Медея?