"Дмитрий Хепри. Легенда о гибели богов." - читать интересную книгу автора

- От твоего лучника, Фалера.
- Он мне ничего не говорил.
- Однако, ты с ним сегодня и не разговаривал.
- Да, верно.
- А напрасно, это твой телохранитель. Этот юноша, сказал он, великолепно
уклонялся от ударов, его же выпады не разу не прошли мимо цели.
Кто-то из присутствующих вспоминает о снаряжаемом в Пирее корабле под черным
парусом, и разговор, взлетев на тон выше, приобретает ту самую, неподходящую
для пира остроту - однако Эгей и Медея не слышат его.
- Тогда это действительно более чем необычный человек, - серьезно произносит
Эгей. - И ты считаешь, что этот юноша...
- Этот юноша, - продолжает она, - который само совершенство, такой
благочестивый и умеющий работать кулаками, воспитанный, хоть и режущий на пиру
мясо мечом - он принесет горе и гибель нам, тебе и твоему сыну.
- Ты уверенна?
- Много ли моих предсказаний оказались несбывшимися?
- Hи одного.
Едва заметным движением Медея роняет в золотую чашу крохотный шарик аконита:
- Ты совершишь это ради своего сына.
Они смотрят друг на друга и Эгей ломает в себе остатки сомнений. Он подзывает
гостя, задает ему вопросы о вещах, значения не имеющих, подает чашу и
произносит тост.
Только когда ее золоченный край готов коснутся губ гостя, его взгляд случайно
падает на рукоять меча. С необычной для своего возраста быстротой Эгей выбивает
чашу из рук. Звеня на плитах пола, она откатывается вглубь храма.
Hаступает тишина.
- Прости старика, благородный Тесей, - произносит царь Аттики, - но это вино
и этот кубок похоже недостойны тебя. Hе удивляйся вопросу - откуда у тебя этот
меч?
Похоже что благородный Тесей действительно не из тех, кого легко удивить,
будто его каждый день пытаются угостить настойкой из аконита:
- Я обзавелся им и еще парой сандалий, сдвинув валун в окрестностях Трезена,
на дороге в Гермий.
- Кто надоумил тебя это сделать это?
- Моя мать.
- Как имя матери? - голос старика дрожит.
- Эфра!
- Так обними же меня, сын мой!
Еще не освободившись от отцовских объятий, Тесей пытается отыскать глазами
подавшую яд - но слышит лишь удержанный эхом отголосок отчаянного женского
вскрика.



Спустившись на мессенскую равнину и выйдя к перекрестку трех дорог,
Человек-с-гор оглядывается на садящийся за зубцы Тайгета солнечный диск. Его
собака вдруг рычит и сорвавшись с места, исчезает в придорожных кустах. Оттуда
сразу несутся вопли. Знахарь опускает копье. Издающий такие крики человек едва
ли может быть опасен.
Увидев же кричащего, он смеется. Потом замолкает, устыдившись своего смеха.