"Дмитрий Хепри. Легенда о гибели богов." - читать интересную книгу автора

первой посадив маслину ты доказала что кое-что понимаешь в садоводстве, но
известно ли тебе, что садовник может вырастить сад красивых цветов, но где
распустится по настоящему прекрасный, не предскажет никто? - снова слышен
серебристый смех. - Давай-ка найдем другое применение моей силе. Вот ты,
например - почему бы тебе наконец не занять свое сердце?
Лукавая улыбка - и выдавленная из виноградной ягоды мякоть исчезает между
белоснежных зубов, оставив в пальцах лишь кожуру. Афина тоже смеется, так
непохоже, металл ее смеха - скрытая где-то в глубине сердца сталь. Ее палец
аккуратно трогает кончик носа златовласой богини:
- Сестра моя, для дел своего сердца мне не нужен твой пояс!
- Да? И почему же оно в таком случае не занято?
- Куда спешить владеющему бессмертием?
- Оно не равно вечности, - резко мотнув головой, Афродита снова разбрасывает
по плечам волосы и снова глядит в зеркало. В ее глазах появляется столь ей
несвойственная задумчивость. - Ты знаешь, мир людей иногда так похож на эти
зеркала. То что делаем мы, боги, почти всегда повторяется смертными.
- В таком случае, это довольно кривые зеркала, сестра моя.
- Люди несовершенны.
- Вот именно. Кстати, о людях. Ты не знаешь, где может быть сейчас Зевс?
- Отец не открывает мне своих путей. И кому же не знать их, как не тебе,
любимице Зевса?
- Любовь не равносильна доверию.
- Хоть в этой стороне любви ты разбираешься. Hо ведь ты вроде собралась
заговорить о людях?
- О них... Хотя может все и к лучшему. Hикто не радуется роли черного
вестника.
- Ты меня заинтриговала. Что же это за весть, которую боишься принести отцу
даже ты?
В серых глазах богини-воительницы вспыхивает пламя:
- Я не боюсь ничего!
- Прости, я произнесла не то слово. Так что это за новость?
Афина усмехается - и пожимает плечами:
- Алкид Фиванский, впав в безумие, напал на своего любимого племянника,
оруженосца Иолая. Тому удалось спастись, лишь обратившись в бегство. Потом он
убил двух сыновей Ификла, бросив их тела в огонь - и не остановился на этом.
- Что же он сделал еще?
- Потом он сделал вещь, еще более страшную...
Заходящее солнце бросает свои последние лучи на вершины гор. Дольше всего их
свет задерживается на вершине Олимпа, обители великих и могучих богов...


СТАСИМ.

Тростниковые факела догорают, осыпаясь пеплом, и ночная мгла сгущается в
тронном зале фиванских царей. Герой, не знающий равных, чьи руки в крови, лежит
в забытьи на каменном полу, не видя тьмы и не чувствуя холода.
В своем бредовом сне он видит себя шагающим через дикий, полный ненависти и
страха лес. Сучья под ногами ломаются с хрустом сухих костей, а безрадостное
небо почти не видно из-за сплевшихся в борьбе за место под солнцем древесных
крон. Он слышит звериный вой, лязг оружия и боевые кличи, и он знает что пройти