"Джеймс Херберт. Возвращение призраков ("Дэвид Эш" #02)" - читать интересную книгу автора

также не мог забыть этого и дух Манса.
Рут свернула с главной улицы в переулок между двумя домами, ведущий в
поле за деревней. После утреннего дождя приходилось обходить мелкие лужицы,
она перепрыгивала через оставленную трактором колею и следы конских копыт.
Вскоре девушка вышла на открытое место.
Когда-то Рут любила живописную дорогу от дома до деревни, ласковые
колокольчики на опушке рощи, шмыгающих в траве кроликов, внезапное появление
оленя вдали. Она помнила, как в детстве папа водил ее этой дорогой в детский
сад, отрываясь для этого от работы, как переносил через грязь, помнила запах
дерева от его рук, легкие рыжеватые опилки в складках его одежды, от которых
она чихала, а папа смеялся. Она чувствовала себя в такой безопасности, такой
защищенной и счастливой у него на руках. И не сомневалась, что так будет
всегда, что он всегда будет любить и охранять ее, удерживать от всего
нехорошего, направлять ее, когда она растеряется. Но его не оказалось,
когда... Стоп! Это не папина вина. Никто не виноват. Кроме Манса. И ее
самой...
Она отогнала грязные навязчивые мысли. Это было так давно, и
воспоминания стерлись. Они никогда не были ясными. Даже его лицо... лицо
Манса... теперь вспоминалось с трудом. Это было расплывчатое - плаксивое -
пятно. Но когда была маленькой, она хорошо знала его. Она смотрела, как он
помогал папе в мастерской, и иногда он оборачивался к ней и подмигивал. И
она хихикала, потому что в этом не было ничего такого. Она наблюдала, как
папа с Мансом тянули за длинные веревки церковных колоколов, и, чтобы
защититься от глубокого гулкого звука, прижимала ручки к ушам, а двое мужчин
смеялись, еще сильнее дергая за веревки, и Манс по-особому скалился на нее -
этой глупой, полуидиотской, кривой ухмылкой, значения которой она не
понимала, потому что была маленькой, а папа не понимал, потому что мужчины,
кажется, не замечают признаков, не понимают намерений; а она хотя и была
маленькая и не понимала... до конца не понимала... тихий голосок внутри
говорил ей, что в круглых глазах Манса и его лоснящейся влажной коже есть
что-то забавное...
"Стоп!" - снова приказала она себе. Но мысли не отступали.
Манс почти постоянно жил у них, работал с папой, обедал с ними за
кухонным столом, а иногда, когда папа уходил искать или выполнять работу по
найму, а у мамы не было времени, даже провожал ее в школу... Он был почти
что членом семьи, вроде дяди, и никто не знал, что происходит в его грязной
голове, что кроется за хитрой ухмылкой и мутными глазами, толстыми влажными
губами, - даже мама, а уж подавно папа. Хотя Рут была тогда всего лишь
ребенком, она подозревала, что что-то тут не совсем так, но не знала что.
Впрочем, как она могла понять извращенность взрослого ума? Ну,
действительно, в самом деле, откуда ей было знать о таящейся там похоти,
скрывающейся, гноящейся и бурлящей, выжидающей подходящего момента, чтобы
выползти наружу! Откуда ей было знать?
Но ей нравилось играть с ним.
Играть, когда рядом никого не было, когда они шли в школу мимо опушки,
или в мастерской, когда папа куда-то уходил. Ей было всего семь лет, когда
это началось, но ей нравилось это забавное чувство в животе,
глубоко-глубоко, внизу, потому что оно щекотало, немного чесалось и
покалывало. Ей нравилось - нет, не нравилось, потому что это ужасно и
отвратительно, и она была слишком мала, чтобы понимать! - хотя потом