"Френк Херберт. Мессия Дюны" - читать интересную книгу автора

свойственной представителям Великих Школ, когда затрагиваются их догмы.
- Тебе кажется, что он сражен, а он вновь невредим!
Это сказала старая Преподобная Мать Бене Джессерит Гаиус Хэлен -
облако, насыщенное запахом меланжа.
- Если так будет продолжаться, мы умрем от собственной глупости!
Это произнес четвертый из присутствующих, потенциальный участник
заговора, принцесса Ирулэн, жена (но не настоящая, напомнил себе Скайтейл)
их общего врага. Она стояла у контейнера Адрика, высокая, светловолосая
красавица, в великолепном платье из голубой китовой шерсти и в такого же
цвета плаще и шляпе. Золотые серьги блестели у нее в ушах. Она вела себя с
аристократическим высокомерием, но что-то в выражении ее лица говорило,
что усвоенный у Бене Джессерит самоконтроль дается ей с большим трудом.
Мысли Скайтейла от тонкостей языка и лиц обратились к деталям
окружающей их местности. Со всех сторон расстилались холмы, почерневшие от
тающего снега, отражавшего грязноватую голубизну маленького бело-голубого
солнца, повисшего над горизонтом.
"Почему выбрано именно это место? - подумал Скайтейл. - Бене
Джессерит редко поступают беспричинно. Возьмем этот павильон: более
просторное, но закрытое помещение могло вызвать у представителя Союза
клаустрофобию. Адрик привык к просторам своей родной планеты. Но построить
такой купол специально для него - значило прямо указать на его слабость".
"А для меня лично что здесь приготовлено?" - вновь подумал Скайтейл.
- А вам разве нечего сказать, Скайтейл? - в упор спросила его
Преподобная Мать.
- Вы хотите втянуть меня в эту дурацкую борьбу? Мы имеем дело с
потенциальным мессией. На него нельзя нападать открыто. Если мы превратим
его в мученика, это будет нашим поражением.
Взоры всех присутствующих обратились на него.
- Вы думаете, в этом единственная опасность? - снова спросила
Преподобная Мать своим пронзительным голосом.
Скайтейл пожал плечами. Для этой встречи он выбрал круглое открытое
лицо, веселые глаза, полные губы - внешность обрюзгшего коротышки. Сейчас,
глядя на соучастников заговора, он подумал, что сделал идеальный выбор,
возможно, инстинктивный. Он единственный из них мог выбирать из большого
набора внешностей. Он - человек-хамелеон, лицевой танцор, и внешность,
которую он сейчас надел, заставляла остальных воспринимать его слишком
легкомысленно.
- Ну, так как же? - настаивала Преподобная Мать.
- Я наслаждался тишиной, - сказал Скайтейл. - Лучше не выражать вслух
нашу враждебность.
Преподобная Мать отпрянула от него, и Скайтейл увидел, как она меняет
свою оценку. Все они прошли жесткую школу прана-бинду, все владели своими
мышцами и нервами так, как мало кто из людей. Но Скайтейл, лицевой танцор,
мог делать со своими мышцами и нервами то, что было недоступно другим, и
вдобавок обладал особым даром проникновения - он мог надевать на себя не
только внешность другого человека, но и вживаться в его душу.
Скайтейл дал ей возможность завершить переоценку, потом коротко
сказал:
- Яд!
Он произнес это слово с такой интонацией, как будто только он один