"Филлип Эриа. Испорченные дети (Роман)" - читать интересную книгу автора

слишком молодого, чтобы огрубеть.
Она сидела, уставив в пол свои прекрасные глаза, - видимо, так ей было
легче собрать воедино разрозненные части своей истории, заранее
расклассифицировать их, выбрать то, что позволило бы, ради вящей
убедительности, наиболее экономно и с наибольшей точностью воспроизвести
события, еще жившие в ее памяти. Я мог быть совершенно спокоен, мне не
угрожала случайная импровизация.
Все эти предосторожности, которые, впрочем, вскоре, на моих глазах,
отступили под напором воспоминаний, а возможно, и злопамятства, лишь
затруднили начало рассказа. Но эта странная женщина, которая даже в моем
присутствии непрестанно за собой наблюдала, спохватилась сама; она не сразу
нашла первые фразы и объяснила это лавирование трудностями любого начала:
как ухватить первое звено в цепи?
- Я не буду рассказывать вам о моем детстве, - произнесла она.-
Упомяну только то, что потребует ход рассказа, и то, что покажется мне
необходимым. А если понадобится, возвращусь вспять. Так все-таки лучше.
Чтобы разглядеть сущность человека за мыслями и действиями других людей,
особенно когда говоришь о себе, календарь - ненадежный проводник.
Она добавила: - А как по-вашему? - и по ее равнодушному тону я понял,
как далеко меня оттеснили тени, оживавшие в ее мозгу.
Я согласился. Признался, что в области повествовательной я считаю
хронологию обманчивым, хотя и наиболее удобным орудием. Ибо годы, дни и
часы жизни никогда не казались мне неподвижными величинами, выстроенными
соответственно датам в некую незыблемую линию; напротив того, я ощущаю их
как в высшей степени непоседливые элементы, как частицы, вращающиеся в
системе нашей умственной галактики. И я считаю, что мы представляем собой
сумму моментов, вновь и вновь неизменно перемешивающихся между собой.
Я просто не понимаю, как история любого из нас может строиться на
датах, если при ближайшем рассмотрении оказывается, что этапы ее то и дело
меняются местами, а развитие завершается в порядке, противоречащем
физическим законам, коль скоро с приходом ночи все вдруг освещается
солнцем, река течет вспять к своим истокам, а цветок еще упорно держится на
ветке, хотя плод давно сгнил.


Но меня уже не слушали. Та, с которой я беседовал, сама видела во мне
лишь слушателя, и я не смел ее прерывать. Теперь ее мучило нетерпение,
которое не оставит ее и в течение часов, в течение долгих дней будет
держать в состоянии лихорадочного ясновидения.



1. ВОЗВРАЩЕНИЕ


Проще всего было бы начать с Нью-Йорка, - сказала Агнесса Буссардель.
- Но, пожалуй, лучше, чем с самого Нью-Йорка, начну с верхушки небоскреба
на Пятой авеню, где я провела свои последние минуты в Америке. Не
сомневаюсь, что такое начало покажется вам несколько модернистским и
условным. Зато мой рассказ будет более ясным и точным. Ничего не поделаешь!