"Филипп Эриа. Семья Буссардель (Роман) " - читать интересную книгу автора

очень полюбила улицу Сент-Круа. Да и весь район ей нравился. Совсем близко
находилось знаменитое в то время Шоссе д'Антен, где можно было купить все,
что нужно для хозяйства, а сам квартал - тихий, спокойный, весь в садах,
превосходный чистый воздух, что было весьма важно для детей. Соседи кругом
приличные, в доме никакой сырости, окна обращены на юго-восток, и даже
расположение комнат в квартире имело свои преимущества. Только в гардеробную
надо было проходить через спальню, а двери остальных трех комнат выходили
либо в переднюю, либо в коридор. Когда к ним вселили австрийцев, оказалось
возможным до некоторой степени отгородиться от них. Спальня супругов была
последней комнатой в срезанном углу дома, самой дальней от улицы Жубера. Как
раз из нее открывался красивый вид на улицу Тиру и Большие бульвары. Сколько
раз по возвращении в Париж, когда Флорана еще не освободили из национальной
гвардии, Лидия, высунувшись из низкого окна, смотрела, не покажется ли он в
дальнем конце улицы меж двумя рядами высоких домов. В рамке этого открытого
окна появилась она и в понедельник, на другое утро после посещения кладбища.
Но ее уже не томила, как прежде, тревога - в это утро молодая женщина в
чепчике и капоте, перегнувшаяся через балюстраду, сияла счастьем.
Внизу из подъезда вышел Флоран, и она долго следила за ним взглядом.
Когда он скрылся из виду за углом улицы Эгу, она все еще стояла у окна.
Обычно она была очень деятельной в своем доме, а тут пододвинула к оконной
амбразуре стул и устало опустилась на него; после ночи, проведенной в
объятиях долгожданного супруга, ею овладела какая-то истома, лень было
двигаться, она словно отяжелела.
Эта амбразура стала любимым ее уголком, она всегда присаживалась здесь,
если могла улучить минутку и отдохнуть. Два месяца спустя, как-то раз после
обеда, она сидела тут, теперь уж у запертого окна, - это было зимой. День
угасал, но сумерки еще не наступили. Не слышно было веселых голосов
школьников, которые в четыре часа дня, как только раздавался звонок, гурьбой
высыпали во двор коллежа; не проходил еще фонарщик, зажигавший уличные
фонари.
Лидия поджидала мужа. Финансист Сушо, которого он встретил у Вери в
начале октября, с того дня несколько раз приглашал его к себе. Но только две
недели назад у них пошли серьезные переговоры. А в этот день утром господин
Сушо, приятель Уврара, послал Флорану записку, вызывая его к себе на два
часа дня.
Флоран возлагал большие надежды на эти переговоры. Став опять штатским
человеком, он не вернулся в фондовое управление Казначейства - там
происходила тогда реорганизация. Откладывалось возвращение к прежней рутине,
которая, возможно, день за днем затянула бы его, и благодаря этой отсрочке
тысячи замыслов роились в его голове. Впрочем, кто бы мог избежать
заразительного воздействия лихорадочной атмосферы тех лет? В психологии
каждого в той или иной степени сказывалось возбуждение, охватившее тогда всю
страну, весь народ и палату депутатов, которая, не успев собраться и
оглядеться, уже заявила о своем намерении изменить курс и действительно
изменила его во всех отношениях и даже зашла в этом слишком далеко. В
провинции еще не угас огонь раздоров, до заключения мира было еще далеко, не
утихала вражда партий, сводились личные счеты, свирепствовали доносы.
Наскоро зашивали раны на теле родины и пользовались для этого отравленной
ниткой. Превотальные суды готовились действовать, пэры Франции - и среди них
маршалы империи - уже отправили Нея на расстрел.