"Филипп Эриа. Время любить ("Буссардели" #4) " - читать интересную книгу автора

что у него хватало времени одуматься и самому прибежать ко мне. "Мамми, я
пришел просить у тебя прощения".- "А мне этого не нужно. Мне твои извинения
не важны. Мне важно, чтобы ты не повторил сегодняшнего. А главное, ничего не
обещай, слышишь? Не велика заслуга не делать чего-то по принуждению". Мои
слова всякий раз озадачивали его, смущали. И как-то раз он прямо выразил
свои чувства: "Понимаешь, если я попрошу у тебя прощения, то потом не стану
об этом думать". Сообразил-таки, что именно поэтому. В тот день, глядя на
его надутые губенки, я еле удержалась от смеха. А ему шел всего шестой год.
Тем временем Рено погрузил свой мопед на заднее сиденье машины, а сам
устроился рядом со мной. Я включила мотор. В глубине души я придерживалась
того же мнения - нечего мне вмешиваться в их занятия.
- И потом еще одно, мама, если тебе, конечно, все равно...
На сей раз Рено благоразумно ждал моего вопроса.
- Да?
- Когда ты за мной заезжаешь, как вот сегодня, мне это очень, очень
приятно, заметь! Но не стой перед воротами. Будто я в младшем классе.
- К вашим услугам, мсье Буссардель... Ваш шофер будет вас ждать... ну
хотя бы вот на той миленькой площади, кстати, здесь тихо, а разминемся - не
беда. Ну-ка поосторожней, вы, невежа, из-за вас я руль выверну.
Услышав "ваш шофер", Рено размяк, фыркнул и выразил свои чувства,
довольно сильно толкнув меня локтем в бок.
После полудня у Рено была намечена спортивная программа, а мне пришлось
поехать на стройку. Я задержалась. Когда я к вечеру возвратилась домой, мой
сын возился в саду возле подножия башенок, залитых закатными лучами.
Приближалась пора весенних посадок, и сад - довести его до идеального
состояния оказалось труднее, чем дом,- требовал от нас решения множества
проблем. Рено тоже их решал. Я с ним то и дело советовалась, потому что у
него был хороший вкус и еще потому, что мне хотелось развить его вкус. Так
год за годом я постепенно перешла от диалогов с самой собой к диалогам с
живым существом. В тот день нам предстояло решить вопрос о вьющихся
растениях; я придерживалась того мнения, что если они хорошо разрастутся, то
это весьма кстати нарушит слишком строгие пропорции дома. Наш новенький
Фон-Верт легко мог превратиться в декорацию, в макет, тем более что
архитектура у него несколько нарочитая, а размеры невелики. Рено советовал
мне посадить у дома вьюнки в память о нашем острове, буквально утопавшем во
вьюнках; я склонялась к самому обычному плющу. Вопрос обсуждался детально,
со всех сторон, после чего мы могли остававшиеся до ужина два часа
поработать вместе...
С тех пор как мы поселились в Фон-Верте, Рено взял себе привычку
приходить ко мне в комнату, как только замечал, что к концу дня я усаживаюсь
за работу, и пристраивался за маленьким столиком. Комната его, точно такая
же, как моя, была расположена рядом, и ему вполне бы ее хватило, да и вообще
в его распоряжении в нижнем этаже находилась еще зала со сводчатым
потолком - там в дальнем уголке мы обедали и ужинали. Но Рено уверял, что
когда он видит меня за работой, то ему тоже припадает охота трудиться; и мы
садились друг к другу спиной, чтобы не отвлекаться, каждый под своей лампой:
я, уткнувшись в бесконечные сметы, а он зубря латынь. Когда в комнату
входила Ирма, неся на подносе наш каждодневный аперитив из томатного сока с
лимоном, она всякий раз говорила одно и то же, лишь изредка варьируя слова:
- Эге! Посмотрите-ка, как они подходят друг к другу. Ну чисто парочка.