"Геродот. Полигимния (История, Книга 7) " - читать интересную книгу автора

споры через глашатаев и послов и лучше любыми другими способами, чем войнами.
А если уж война вообще неизбежна, то каждый должен искать наименее уязвимое
для себя положение и потом уже начинать войну. Однако, несмотря на вечные
войны, которые эллины бестолково ведут друг с другом, они даже и не подумали
мне оказать сопротивление, хотя я дошел до Македонии. Кто же, в самом деле,
дерзнет, о царь, восстать против тебя, если ты ведешь с собою всю мощь Азии и
все корабли? Я убежден, что эллины никогда не решатся на такую дерзость. Если
же против ожидания я буду обманут и они по своему безрассудству все же ринутся
в бой с нами, то узнают, что на войне мы, персы, доблестнее всех. Но все же
испытаем все средства, так как само собой ничего не дается и обычно только
смелым дерзанием люди достигают цели".

10. Расхвалив в таких словах замыслы Ксеркса, Мардоний умолк. Остальные
персы между тем хранили молчание, не осмеливаясь возражать против высказанного
мнения. Только Артабан, сын Гистаспа, полагаясь на свое родство с царем, так
как он был дядей Ксеркса, сказал вот что: "О царь! Не будь здесь различных
суждений, не пришлось бы и выбирать наилучшее из них, а лишь принимать
одно-единственное. Если же есть много мнений, то и выбор возможен. Ведь даже
само по себе чистое золото нельзя распознать, и только путем трения на
пробирном камне вместе с другим золотом мы определяем лучшее. Я не советовал
твоему родителю, моему брату, Дарию идти походом на скифов, людей, у которых
вовсе нет городов. А он меня не послушал в надежде покорить скифов, которые
все-таки были кочевниками, и выступил в поход. Однако ему пришлось
возвратиться назад, потеряв много храбрых воинов из своего войска. Ты же, о
царь, желаешь ныне идти против людей, гораздо доблестнее скифов, которые, как
говорят, одинаково храбро сражаются и на море, и на суше. Я должен сказать
тебе о том, что меня страшит в этом походе. По твоим словам, ты намерен
построить мост на Геллеспонте и вести войско через Европу в Элладу. Но может
случиться, что ты потерпишь неудачу на суше, или на море, или в обоих случаях.
Ведь противники, говорят,- храбрый народ. Это видно из того, что одни афиняне
уничтожили вторгшееся в Аттику столь великое войско во главе с Датисом и
Артафреном. Впрочем, врагам, конечно, не удастся одержать верх на суше и на
море. Но если они нападут и одержат победу в морской битве, а затем поплывут к
Геллеспонту и разрушат мост, тогда, о царь, твое положение будет опасно. Я
заключаю об этом не своим умом, но могу представить себе, какое несчастье нас
едва не постигло, когда родитель твой построил мост на Боспоре Фракийском17 и
на реке Истре и переправился в Скифскую землю. Тогда скифы всячески старались
убедить ионян, которым была поручена охрана моста на Истре, разрушить
переправу. И если бы тогда Гистией, тиран Милета, согласился с мнением прочих
тиранов и не воспротивился, то войско персов погибло бы. Впрочем, даже и
подумать страшно, что тогда вся держава царя была в руках одного человека.
Итак, не подвергай себя такой опасности без крайней нужды, но последуй моему
совету. А теперь распусти это собрание и затем, обдумав еще раз наедине,
сообщи нам твое решение, которое ты признаешь наилучшим. Ведь правильное
решение, как я считаю, - дело самое важное. Если даже потом возникнет
какое-либо препятствие, то решение все же не менее хорошо: его только одолел
рок. Напротив, тому, кто принял плохое решение, может, если судьба к нему
благосклонна, выпасть даже неожиданное счастье, но, несмотря на это, решение
остается не менее плохим. Ты видишь, как перуны божества поражают стремящиеся
ввысь живые существа, не позволяя им возвышаться в своем высокомерии над