"Геродот. Полигимния (История, Книга 7) " - читать интересную книгу автора

другими. Малые же создания вовсе не возбуждают зависти божества. Ты видишь,
как бог мечет свои перуны в самые высокие дома и деревья. Ведь божество все
великое обыкновенно повергает во прах. Так же и малое войско может сокрушить
великое и вот каким образом: завистливое божество может устрашить воинов или
поразить перуном так, что войско позорно погибнет. Ведь не терпит божество,
чтобы кто-либо другой, кроме него самого, высоко мнил о себе. Итак,
поспешность всегда ведет к неудачам, отчего происходит великий вред для нас.
Напротив, промедление ко благу, которое хотя и не сразу проявляется, но со
временем убеждаешься в этом. Таков мой совет, о царь. Ты же, Мардоний, сын
Гобрия, перестань говорить пренебрежительно об эллинах, которые, конечно, не
заслуживают этого. Ведь такими клеветническими речами ты подстрекаешь царя к
войне с эллинами. Ради этого-то ты, думается, прилагаешь все старания. Но да
не будет этого! Нет ничего страшнее клеветы: ведь клевета двоих делает
преступниками, а третьего - жертвой. Клеветник виновен в том, что возводит
обвинения за глаза. А тот, кто ему верит, виновен, потому что судит, не
разобрав точно дела. Отсутствующий же страдает от того, что один клевещет на
него, а другой считает дурным человеком. Но ведь если уж непременно нужно идти
войной на этот народ, то пусть царь останется в Персидской земле. А мы оба
оставим наших детей в залог. Затем ты, Мардоний, один выступай в поход, набери
людей по собственному выбору и войско, сколь угодно большое. Если поход царя
окончится так, как ты говоришь, то пусть мои дети будут умерщвлены, а вместе с
ними и сам я. Но если выйдет, как я предвещаю, то пусть та же участь постигнет
твоих детей и тебя самого, если ты вообще вернешься домой. Если же ты не
согласен с этим, но все-таки поведешь войско на Элладу, то я предрекаю тебе:
когда-нибудь иные люди здесь, на Персидской земле, еще услышат, что Мардоний,
ввергнувший персов в бездну несчастий, погиб, растерзанный псами и птицами18
где-нибудь в Афинской или Македонской земле, если только еще не раньше по
дороге туда. И тогда-то он поймет: на какой народ побуждал царя идти войной".

11. Так говорил Артабан, а Ксеркс гневно возразил ему такими словами:
"Артабан, ты - брат моего родителя! Это спасет тебя от заслуженной кары за
твои вздорные речи. Но все-таки я хочу заклеймить тебя позором, так как ты -
малодушный трус: ты не пойдешь со мной в поход на Элладу, но останешься здесь
с женщинами. А я и без тебя могу совершить все, что сказал. Пусть же я не буду
сыном Дария, сына Гистаспа, потомка Арсама, Ариарамна, Теиспа, Кира, Камбиса,
Теиспа, Ахемена, если не покараю афинян! Я ведь прекрасно знаю, что если мы
сохраним мир, то они-то уже, наверное, не захотят мира, а сами пойдут войной
на нас. Это можно понять по их деяниям. Они ведь уже предали огню Сарды,
совершив вторжение в Азию. В самом деле, уже нельзя никому отступать. Сейчас
речь идет о том, нападать ли нам или самим стать жертвой нападения: тогда или
вся наша часть света покорится эллинам, или их часть попадет под власть
персов. Ведь при такой вражде примирения быть не может. Итак, по
справедливости нам следует оплатить эллинам за зло, причиненное нам раньше.
Тогда-то, выступив в поход, я узнаю "то страшное", что может причинить мне
этот народ. Ведь некогда фригиец Пелопс, раб моих отцов, так прочно покорил
его, что даже по сей день и сами обитатели, и страна их называются именем
победителя"19.

12. Так долго продолжалось совещание. А с наступлением ночи Ксеркс стал
мучиться словами Артабана. Размышляя всю ночь, царь пришел к выводу, что вовсе