"Фрэнк Герберт, Билл Рэнсом. Эффект Лазаря ("Пандора" #2) " - читать интересную книгу автора

"вне" - только знал смутно, что живет на клон-плоту, принайтованном к
черному каменному утесу, единственному остатку суши Пандоры. Еще он мог
выговорить "ма" и "горит". Запах гари усилился. Дьюк испугался. "Может,
нужно что-то сказать?" - подумал он. По большей части он не говорил: мешал
нос. Зато мог высвистывать носом. Мама его понимала и свистела в ответ. У
них было более сотни таких свистослов, понятных обоим. Дьюк наморщил лоб -
при этом его толстенький носик развернулся - и засвистел, поначалу
вопросительно, чтобы узнать, нет ли матери поблизости.
"Ма? Где ты, ма?"
Он пытался уловить шлепанье босых пяток по мягкой палубе плота,
которое не спутал бы ни с каким другим.
От запаха гари стало трудно дышать. Дьюк чихнул и прислушался: по
коридору сновало множество ног - такого топота ему и слышать-то не
доводилось - но ни одни из них не принадлежали ма. Раздавались крики - все
сплошь слова, которых Дьюк не знал. Он сделал глубокий вдох и издал самый
громкий свист, на какой только был способен. Его тоненькие ребра мгновенно
разболелись, а голова закружилась.
Никто не ответил. Вход оставался закрытым. Никто не вынул его из-под
сбившегося одеяла и не прижал к себе.
Преодолевая боль в груди, Дьюк разлепил правое веко двумя отростками
правой руки и обнаружил, что комната погружена во мрак - лишь тонкая
биомасса стены слабо светилась в темноте. Мрачный оранжевый свет отбрасывал
на пол жуткие отсветы. Едкий дым висел под потолком, как облако, протягивая
к лицу Дьюка маслянисто-черные щупальца. К топоту и крикам за стеной
прибавились новые звуки. Стало слышно, как за рдеющей стеной волокут и
роняют что-то тяжелое. Охваченный ужасом, Дьюк свернулся под одеялом в
комочек.
Дым был влажным и горьким - совсем не таким приторным, как в тот раз,
когда обогреватель прожег стенку. Дьюк помнил обугленную дыру в подтаявшей
биомассе перегородки между их комнатой и соседней - он тогда просунул
голову в отверстие с обгоревшими краями и посвистел соседям. Но теперь
запах был совсем другим, да и стенка не растаяла.
К внешним звукам прибавилось клокотание, словно котелок кипел на
плите - но мама ничего не варила. К тому же звук был слишком громким -
громче даже, чем весь остальной шум. Крики стали ближе.
Дьюк отбросил одеяльце, босой ногой ступил было на пол и вскрикнул.
"Горячо!"
Внезапно пол качнулся - сначала назад, затем вперед. Дьюк потерял
равновесие и упал лицом вниз. Горячая биомасса, стекающая со стен, походила
на вареные макароны. Мальчик знал, что находится на верхней палубе. Вокруг
бегало столько ног, что он машинально прикрыл голову обеими руками. Открыть
зрячий глаз было уже нечем. Горячая палуба обжигала локти и коленки.
Внезапно у Дьюка дух захватило от резкой боли - кто-то споткнулся о него -
и он издал еще один резкий свист. Чьи-то руки подхватили его под мышки и
вытащили из месива, в которое обратилась палуба. За ним потянулись горячие
волокна, прилипшие к голой коже. Дьюк ощутил запах жасмина, шедший от волос
спасителя, и понял, кто его держит. Это была их соседка Элли, женщина с
короткими ногами и красивым голосом.
- Дьюк, - сказала она, - пойдем поищем твою ма. Дьюк почувствовал, что
на сей раз с голосом у нее что-то неладно. Слова, вырывавшиеся из