"Джеймс Хэрриот. О всех созданиях - больших и малых ("Записки ветеринара" #1) " - читать интересную книгу автора

гунтеров его милости. И требуется ему специалист, так мне кажется. - Слово
"специалист" он произнес с особым ударением.
Я открыл дверь, вошел и остановился как вкопанный. Денник был
просторный, с толстым слоем торфа на полу. По нему безостановочно кружил
гнедой конь, и в торфе была уже протоптана глубокая дорожка. Он был весь в
мыле от кончика носа до хвоста. Раздутые ноздри, невидящие неподвижные
глаза. При каждом шаге его голова моталась, сквозь стиснутые зубы на пол
падали хлопья пены. От него остро пахло потом, словно он долго мчался
галопом.
У меня пересохло во рту. С трудом, почти шепотом, я спросил:
- И давно он так?
- Ну, утром ему прихватило живот, и я весь день давал ему черный
настой - то есть вон тот бездельник давал. Но может, он и тут все перепутал,
как всегда.
Только теперь я заметил, что в темном углу стоит высокий грузный
человек с недоуздком в руке.
- Да нет, мистер Сомс, настой-то он у меня пил как следует, только вот
пользы никакой. - Он был явно испуган.
- А еще конюх! - сказал Сомс. - Конечно, мне надо было самому за него
взяться. Ему бы уже давно полегчало.
- Черный настой ему не помог бы,- сказал я.- Это не простые колики.
- Ну а что же это, черт побери?
- Я ничего не могу сказать, пока не осмотрю его, но такая непрерывная
острая боль может означать непроходимость... заворот кишок.
- Заворот кишок, еще чего! Живот ему прихватило, только и всего. Его с
утра заперло, так и надо дать ему чего-нибудь, чтобы его прочистило.
Ареколин вы привезли?
- Если это непроходимость, то ареколин - самое скверное, что можно
придумать. У него и так жуткие боли, а от ареколина он вообще взбесится.
Ведь ареколин усиливает сокращение мышц кишечника.
- Черт подери! - рявкнул Сомс. - Вы что, лекции сюда читать приехали?
Будете вы лечить лошадь или нет?
Я повернулся к конюху.
- Наденьте на него недоуздок, и я его осмотрю.
Недоуздок был надет, и конь остановился. Он стоял, весь дрожа, и
застонал, когда я провел ладонью от ребер к локтевому отростку, нащупывая
пульс. Пульс оказался хуже некуда: сверхучащенный и нитевидный. Я отвернул
веко. Слизистая оболочка была темно-коричневого цвета. Термометр показал
38С.
Я оглянулся на Сомса:
- Мне нужно ведро воды, мыло и полотенце. Будьте так добры.
- Это еще зачем? Еще ничего не сделали, а решили помыться?
- Я решил провести ректальное исследование. Будьте добры, принесите мне
воду.
- Господи помилуй! Это что-то новенькое! - Сомс устало провел рукой по
глазам и вдруг набросился на конюха. - Ну хватит прохлаждаться! Притащи
воды, и, может, дело сдвинется.
Когда принесли воду, я намылил руку и осторожно ввел ее в прямую кишку
коня. Я ясно ощутил смещение тонких кишок влево и напряженное вздутие,
которому там быть не следовало. Едва я прикоснулся к вздутию, как лошадь