"Джон Херси. Возлюбивший войну (про войну)" - читать интересную книгу автора

самолет принимал участие в довольно безопасном рейде на Сен-Назер и вместо
меня Мерроу взял вторым пилотом Малтица - нужно было проверить его в боевой
обстановке, прежде чем назначить командиром корабля; я стоял на
диспетчерской вышке, вцепившись в поручни, и, слушая, как из разбросанных на
огромной территории зон рассредоточения доносятся беспорядочные выстрелы
заводимых двигателей, как эти звуки постепенно сливаются в нарастающий рев,
чувствовал себя одиноким альпинистом, замерзающим на склоне горы под гул
далекой лавины.
Вскоре дружно заработали все четыре двигателя, и я не спускал взгляда с
указателей температуры масла и с манометров - двух многозначительных
кружочков на каждый двигатель на пульте управления прямо перед моими
глазами; двигатели еще прогревались, когда в наушниках телефона послышался
раздраженный голос Мерроу:
- Лемб, а ты не забыл о проверке?
Далеко не впервые наш радист Батчер Лемб, умудрявшийся порой выполнять
свои обязанности так, словно никакой войны нет, забывал перед выруливанием
проверить приводное устройство.
- О-о! - послышался его ответ.
Но вот в наушниках - все мы десятеро были соединены внутренней
телефонной связью - прозвучало восклицание Мерроу, одно из тех его
ободряющих бранных восклицаний, которые все мы так любили в прошлом, в
тяжелые минуты, и которые, по-моему, и в это утро нравились всем, кроме
меня, - сейчас я ненавидел их до того, что, услышав, ощутил во рту вкус
ржавчины:
- Не знаю, как вы, мерзавцы, вернулись бы домой, если бы не я!
Вот чем брал нас Базз. Он часто говаривал, что с нашим самолетом ничего
не произойдет, пока Мерроу с нами. "Вы видите? - крикнул он, когда самолет
Бреддока взорвался буквально перед самым нашим носом. - Такое с нами не
случится. Нет, нет, пока я управляю этим корытом!" А потом вспышка
негодования: "В чем дело с этим сукиным сыном Бреддоком? Он что, совсем не
знал, как маневрировать под огнем зениток?.. Я должен переговорить с этими
ублюдками. - Базз имел в виду пилотов других машин. - Они же погубят себя!"
Наша машина была неуязвима, а Базз был нашим амулетом. "Такое не произойдет
с нашим корытом, сынок". И экипаж, особенно сержанты, верил Баззу. О
неуязвимости самолета Мерроу в казармах рядового состава ходили легенды.
Случались, конечно, и с нами неприятности - например, зажигательные бомбы со
своих же самолетов во время восьмого, на Киль, рейда, - однако факт
оставался фактом, нашей машине действительно везло. Там, наверху,
существовало нечто, именуемое везением. Это была одна из тех особенностей
войны, которые я ненавидел. Мне был нужен мир, где бы не везение управляло
каждым шагом человека, а сам человек.
Но из всех, кто сотрясался сейчас в недрах самолета, только я, и один
я, знал истину. Никаким волшебством Мерроу не обладал. Все это сплошное
бахвальство. Не был он наделен силой, способной передаваться другим и
гарантировать нашу безопасность, как мы воображали. Я знал это от Дэфни.
Мы были уязвимы, да еще как!
И тем не менее я обнаружил, что даже сейчас испытываю перед Баззом если
не восхищение, то похмелье после восхищения, какую-то зависть, и готов
признать его превосходство.
По внутреннему телефону Мерроу вызвал Сейлина и спросил, закреплена ли