"Джорджетт Хейер. Испытание любовью [love]" - читать интересную книгу автора

того, чтобы вызвать раздражение Джеффри, а просто потому, что ему очень
хотелось определить, что это за человек. И то, что он увидел, не вызвало у
него ни досады, ни неприязни. Джеффри был высок и строен. Франтоват в
одежде и манере поведения, а по словам Монлиса, уравновешен и горд, как
сам Люцифер. Его коротко постриженные волосы слегка поседели, глаза были
точно такого же цвета, как у Симона, и так же глубоко посажены. Брови
такие же густые и прямые, но рот, в отличие от Симона, - полногубый, а лоб
- не так покрыт морщинами. У Мальвалле был сын, на два года старше Симона,
которого тоже звали Джеффри, но его паж Монлиса пока еще не видел.
Отношения между Аланом и Симоном вскоре переменились. Теперь Алан
полностью подчинялся юному пажу, испытывая к нему преданную любовь,
которую Бовалле принимал с небрежным покровительством. Они часто играли
вместе, и паж легко побеждал во всех играх, где требовалась физическая
сила. В стрельбе из лука разница между ними была особенно велика. Симон
наблюдал за усилиями Алана натянуть лук с пренебрежительной усмешкой,
которая еще больше того расстраивала, и в результате стрела летела мимо
цели. Пытался он учить его и бою на дубинках, действуя вполсилы, с учетом
разницы в возрасте. Но Алан, хотя и не был трусом, не любил грубые виды
спорта и избегал эти занятия. Ему нравилась соколиная охота и охота с
собаками, он проявил большие способности в фехтовании. Турниры его также
не привлекали, Алан с гораздо большим удовольствием оставался дома, играя
на арфе и напевая любовные песенки, посвященные своим многочисленным
увлечениям. Он любил рисовать и писал стихи, как это делали трубадуры
прошедших веков, пользовался большим успехом у женщин и к пятнадцати годам
постоянно ухаживал то за одной, то за другой дамой, вызывая неудовольствие
своего пажа.
- Неужели ты никогда не любил? - жалобным тоном спросил его однажды
Алан.
Они сидели вдвоем в комнате, расположенной высоко в одной из башен
крепости. Алан играл на арфе, а Симон натягивал новую тетиву на свой
огромный лук. Не поднимая головы, он презрительно скривил рот:
- Ах, любовь! Ты все время говоришь о ней. Объясни мне, что это такое?
Алан, продолжая тихонько наигрывать на арфе, наклонил красивую
голову. Его темные глаза вспыхнули, он улыбнулся:
- Разве ты не знаешь? Неужели ни одна девица еще не затронула струн
твоего сердца?
- Ни в коей мере, - коротко отрезал Симон.
Алан отложил арфу и скрестил стройные ноги. Он был одет в длинную, до
пола, тунику из переливчатого синего бархата, расшитую золотом. В его
левом ухе висела серьга, на пальце сверкало кольцо, а туника в талии была
перехвачена поясом из кованого золота, усыпанным драгоценными камнями. В
противоположность ему, на Симоне не было ни одного украшения, только
длинный кафтан темно-красного цвета да высокие сапоги. Он по-прежнему был
пострижен кружком, хотя в моду уже вошли короткие волосы. И хотя в то
время ему было всего шестнадцать лет, его рост составлял шесть футов. По
широкой спине Симона перекатывались клубки мускулов, а руки обладали
медвежьей силой. Рядом с хрупкой фигурой Алана он казался настоящим
гигантом.
Алан с любопытством посмотрел на него.
- Мои сестры совсем неплохо выглядят, - сказал он, улыбаясь. - Элен,