"Джорджетт Хейер. Смятение чувств (том 1) [love]" - читать интересную книгу автора

которого его вот-вот поднимет на ноги команда "в ружье!", или побежавший в
панике мул, поваленный оттяжками его палатки, или просто бивачная суматоха
на рассвете.
Письма из Англии настигли его в последний день января. Сначала он
прочитал письмо от матери, написанное в смятении от тяжелой утраты и
доводящее до его сведения через едва различимую череду наползающих друг на
друга строчек, что его отец умер. Никогда не удостаиваясь большего, нежели
шапочное знакомство с покойным виконтом, он был скорее потрясен, чем
опечален. Лорд Линтон, хотя и был грубовато-добродушным и
благожелательным, когда сталкивался с кем-либо из своих отпрысков, не был
наделен семейными добродетелями. Он предпочитал общество своего близкого
друга принца-регента обществу собственной семьи и поэтому проводил очень
мало времени в своем доме и вовсе не предавался размышлениям по поводу
надежд и стремлений единственного выжившего сына и двух дочерей.
Лорд погиб на охоте, при первом же залпе, стреляя дуплетом на скаку,
- неудивительный конец для бесстрашного и зачастую безрассудного всадника.
Что действительно удивило сына, так это открытие, что, вопреки советам и
увещеваниям, отец его поскакал на неопытной и норовистой молодой лошади,
прежде никогда не опробованной в поле. Лорд Линтон был бесшабашным
наездником, но не дураком; его наследник, зная, какой дикий переполох
поднимали при первом залпе Кворн и Бельвуар, заключил, что он поскакал,
намеренно выбрав молодую норовистую лошадь на пари, и перешел к той части
письма, где содержался материнский наказ немедленно оставить армию и
вернуться в Англию, ибо его присутствие дома было крайне необходимо.
Новый лорд Линтон (правда, прошло еще много недель, прежде чем он
стал с готовностью откликаться на непривычное обращение после "капитана
Девериля") не сумел отыскать в письме своей матери какой-либо веской
причины, по которой ему следовало бы пойти по столь претившей ему стезе.
Письмо от поверенного в делах лорда Линтона было менее пылким, но более
ясным.
Он прочел его дважды, прежде чем его мозг сумел объять ужасающую
новость, и еще много раз, прежде чем он положил его перед своим
полковником.
Никто не мог бы быть добрее к нему, да никому другому Адам Девериль и
не смог бы показать это письмо. Полковник Колборн прочел его не
изменившись в лице и не проявил никакого непрощеного сочувствия.
- Вы должны ехать, - сказал он. - Я немедленно дам вам отпуск, чтобы
ускорить дело, но, конечно, придется оставить армию. - Потом, догадавшись
о мыслях, бродивших на застывшем лице Адама, он добавил:
- Год назад еще могли быть какие-то сомнения, каким путем вас должен
повести долг, но теперь их нет вовсе. Мы скоро обратим Сульта "Сульт
Никола Жан де Дье (1769 - 1851) - наполеоновский маршал." в самое
настоящее бегство. Я не скажу, что вас не будет не хватать, - будет, и еще
как! - но ваше отсутствие не повлияет на дела здесь. Знаете, в этом нет
никакого сомнения: вы должны ехать домой, в Англию.
Он, конечно, знал это и, не споря ни со своим полковником, ни со
своей совестью, отплыл на первом же доступном транспорте. После короткой
остановки в Лондоне на почтовых лошадях поскакал в Линкольншир,
предоставив своему поверенному в делах вникнуть в круг своих новых
обязанностей, а своему портному - доставить с возможной поспешностью