"Джек Хиггинс. День расплаты" - читать интересную книгу автора

- Простить их означало бы предать отца.
- И вы решили продолжить его дело?
- Мы имеем право быть свободными, - заявила она. - Люди Ольстера
слишком долго отказывались от своей государственности.
Это звучало как плохо написанный политический памфлет, а может, и на
самом деле было таковым. Я возразил:
- Посмотрите: все, что случилось в августе шестьдесят девятого, было
очень скверно, поэтому туда и ввели армию. Чтобы защитить католическое
меньшинство, пока не будут сделаны необходимые политические изменения. Все
это работало, пока ИРА снова не принялась за свои старые штучки.
- Представляю, что подумал бы ваш дядюшка, если бы услышал такое!
- Добрый старый школьный учитель из Страдбелла? Герой, перед которым
преклоняется Бинни? Тот самый, который ни за что не хотел, чтобы пострадали
дети? Его попросту не существует. Это миф. Ни один революционный вожак не
может действовать подобным образом, если он предполагает выжить.
- Что вы хотите сказать?
- Помимо всего прочего, что он уничтожил по меньшей мере сорок человек,
в том числе нескольких британских офицеров в ответ на казнь некоторых людей
из ИРА, - сомнительная вещь с точки зрения нравственности, сказал бы я. А в
одном особенно неприятном случае он ответственен за расстрел
семидесятивосьмилетней женщины, которая будто бы передавала сведения
полиции.
При свете лампочки нактоуза было видно, что она так крепко сжала кулак
правой руки, что побелели костяшки пальцев.
- В революционной борьбе такие вещи приходится делать, - ответила
она. - Иногда просто нет другого выбора.
- А вы пытались сказать это Бинни? И не казалось ли вам, что этот
мальчик действительно верит всем сердцем, что все может быть проделано
чистыми руками? Я тогда видел его у мамаши Келли, помните? Он убил бы сам
тех двух типов, если бы вы его не остановили, потому что он не мог перенести
то, что они натворили.
- Бинни идеалист, - ответила она. - И в этом нет ничего плохого. Он
отдаст жизнь за Ирландию без колебания.
- Полезнее было бы, чтобы он жил для нее, так я думаю.
- А почему, черт возьми, он должен хоть как-то принимать это во
внимание? Кто вы такой, в конце концов, Воген? Неудачник и перебежчик,
который продает себя за лишний фунт или два.
- Вот это я и есть. Саймон Воген, искренне ваш торговец оружием.
Я снова улыбнулся, хотя не без усилий. Тут она не смогла выдержать.
- Вы надменный подонок, - сердито проговорила она. - А мы, такие люди,
как Бинни и я, сможем сделать что-то для нашей борьбы.
- Знаю, - ответил я. - Вы готовы на все.
Она придвинулась ко мне совсем близко, глаза ее странно блестели, и
сказала хриплым шепотом:
- Это лучше, чем то, что мы имеем сейчас. Я лучше увижу Белфаст
выгоревшим, словно погребальный костер, чем вернусь к тому, что есть.
И вдруг, без всякой разумной причины, я понял, что проник в самую суть
вещей, к которым она имела отношение. И спокойно попросил:
- Так в чем же дело, Нора? Расскажите мне все.
На ее лице появилось отсутствующее выражение. Голос изменился и