"Джек Хиггинс. День расплаты" - читать интересную книгу авторакивнул. - О да, доктор, мы оба нуждаемся в этом.
Она снова села на стул, все еще дрожа, и я примирительно сказал: - Вы можете опоздать. Да и мне пора. Она сделала глубокий вдох, как бы стараясь овладеть собой, и поднялась: - Я хочу, чтобы Бинни пошел с вами. - Вы что, не доверяете мне? - Не особенно доверяю. Хотелось бы иметь адрес и телефон того места, где остановился ваш друг Мейер. Я позвоню вам в четыре. Что бы ни случилось, не уходите оттуда, пока мы не поговорим. - Она обратилась к Бинни: - Я рассчитываю на тебя, Бинни. Проследи, чтобы он сделал все так, как сказал. Бинни был очень обеспокоен, таким я его никогда не видел. Ему приходилось трудно - быть между нею и мной, потому что, как я думаю, события последней ночи значительно повысили его уважение ко мне. А с другой стороны, он на свой манер любил Нору Мэрфи. Он был приставлен к ней Коротышкой и, если понадобится, умер бы, защищая ее. Все это было одновременно и просто и сложно. Все это Нора Мэрфи прекрасно понимала, и ее улыбка застыла на губах. Я написал на клочке бумаги адрес Мейера и телефон и передал ей: - Спросите мистера Бергера. Если что-нибудь пойдет не так, встретимся у катера. Она промолчала. Только взглянула на листок бумаги, бросила его в огонь и вышла. Бинни сказал: - Когда я был мальчишкой и жил на ферме у отца, у меня был красный сеттер, самый красивый из тех, каких вы можете представить. - И что же? - Там неподалеку жила охотничья собака-сучка, и, когда он приходил к ней, она вылизывала его. В жизни такого не видел. Наступила томительная пауза; потом он продолжил: - Когда он как-то утром увязался за молочным грузовиком, она все лежала на углу, эта маленькая сучка, целую неделю или даже больше. Ничего не пила и не ела. Ну разве это не странная вещь? - Вовсе нет, - ответил я. - На самом деле все просто. Она была женщиной. А теперь давай убирайся отсюда к чертям с твоей доморощенной философией и найми в местном гараже машину. Я буду ждать здесь. - Будет сделано, майор, - сказал он без всякого выражения и ушел. От закрываемой двери повеяло ветерком, он снес листок бумаги с бара, тот попал в огонь и вспыхнул. Так какая же у меня была причина убивать? Так она сказала. Я старался думать о Кота-Бару, о сожженной миссии, о вони от сгоревшего мяса. В то время это казалось вполне в порядке вещей, но теперь представлялось совсем нереальным, казалось отголоском старого сна, чем-то таким, чего не было. Потом настала тишина. Такая глубокая, что можно было расслышать тиканье часов на каминной полке, и я без всякой причины почувствовал спазмы в желудке, словно пальцы мертвых людей забегали по моей коже. Я внезапно понял, что имел в виду Мейер, когда говорил о своих дурных предчувствиях. * * * |
|
|