"Джек Хиггинс. День расплаты" - читать интересную книгу автора

кивнул. - О да, доктор, мы оба нуждаемся в этом.
Она снова села на стул, все еще дрожа, и я примирительно сказал:
- Вы можете опоздать. Да и мне пора.
Она сделала глубокий вдох, как бы стараясь овладеть собой, и поднялась:
- Я хочу, чтобы Бинни пошел с вами.
- Вы что, не доверяете мне?
- Не особенно доверяю. Хотелось бы иметь адрес и телефон того места,
где остановился ваш друг Мейер. Я позвоню вам в четыре. Что бы ни случилось,
не уходите оттуда, пока мы не поговорим. - Она обратилась к Бинни: - Я
рассчитываю на тебя, Бинни. Проследи, чтобы он сделал все так, как сказал.
Бинни был очень обеспокоен, таким я его никогда не видел. Ему
приходилось трудно - быть между нею и мной, потому что, как я думаю, события
последней ночи значительно повысили его уважение ко мне. А с другой стороны,
он на свой манер любил Нору Мэрфи. Он был приставлен к ней Коротышкой и,
если понадобится, умер бы, защищая ее. Все это было одновременно и просто и
сложно.
Все это Нора Мэрфи прекрасно понимала, и ее улыбка застыла на губах. Я
написал на клочке бумаги адрес Мейера и телефон и передал ей:
- Спросите мистера Бергера. Если что-нибудь пойдет не так, встретимся у
катера.
Она промолчала. Только взглянула на листок бумаги, бросила его в огонь
и вышла.
Бинни сказал:
- Когда я был мальчишкой и жил на ферме у отца, у меня был красный
сеттер, самый красивый из тех, каких вы можете представить.
Я отпил пива и сказал:
- И что же?
- Там неподалеку жила охотничья собака-сучка, и, когда он приходил к
ней, она вылизывала его. В жизни такого не видел.
Наступила томительная пауза; потом он продолжил:
- Когда он как-то утром увязался за молочным грузовиком, она все лежала
на углу, эта маленькая сучка, целую неделю или даже больше. Ничего не пила и
не ела. Ну разве это не странная вещь?
- Вовсе нет, - ответил я. - На самом деле все просто. Она была
женщиной. А теперь давай убирайся отсюда к чертям с твоей доморощенной
философией и найми в местном гараже машину. Я буду ждать здесь.
- Будет сделано, майор, - сказал он без всякого выражения и ушел.
От закрываемой двери повеяло ветерком, он снес листок бумаги с бара,
тот попал в огонь и вспыхнул.
Так какая же у меня была причина убивать? Так она сказала. Я старался
думать о Кота-Бару, о сожженной миссии, о вони от сгоревшего мяса. В то
время это казалось вполне в порядке вещей, но теперь представлялось совсем
нереальным, казалось отголоском старого сна, чем-то таким, чего не было.
Потом настала тишина. Такая глубокая, что можно было расслышать тиканье
часов на каминной полке, и я без всякой причины почувствовал спазмы в
желудке, словно пальцы мертвых людей забегали по моей коже. Я внезапно
понял, что имел в виду Мейер, когда говорил о своих дурных предчувствиях.

* * *