"Реджинальд Хилл. Детская игра ("Дэлзиел и Паско" #9) " - читать интересную книгу автора

Клиффа Шермана привели, в суд во вторник утром. До этого он провел три
дня в полицейском участке, так как единственный адрес, который он сообщил,
был адресом его бабушки в Восточном Далвиче, где Клифф не жил постоянно, по
крайней мере уже года три. На допросе он сказал, что бродяжничает,
путешествует по стране и ведет тяжелую жизнь. Сеймур не поверил ему. По
внешнему виду парня не было похоже, что у него тяжелая жизнь, и пахло от
него совсем по-другому. Но это был еще не повод для обработки его резиновой
дубинкой.
Уилд перешел в другую стадию своего затянувшегося одиночества, уже не
ожидая, что вот-вот что-то случится, ибо это "что-то" уже случилось. Но он
ждал чьего-то голоса. Чьего? Клиффа? Вэтмоу? Своего собственного? Который
подсказал бы ему, что произойдет в следующей сцене этой черной комедии.
Наконец-то он по-настоящему понял значение этого термина. Черная комедия -
это когда человек стоит совершенно нагой и беспомощный в свете прожектора и
скорее ощущает, чем слышит, как со зловещим хохотом скрежещет вокруг него
темнота.
Уилд знал, что должен был заговорить сразу же, как Сеймур привел
мальчишку в полицию; вместо этого он ждал, чтобы тот заговорил первым.
Теперь он хорошо осознал: он всегда дожидался, пока заговорят другие.
Ожидание было его сильной стороной. Никто лучше него не усвоил науку
ожидания.
Сеймур - молодой, честолюбивый и отнюдь не толстокожий - был уязвлен
тем, что Уилд не проявлял никакого интереса к его успеху.
- Я понимаю, мальчишка, возможно, случайный вор. Видел бы он, как
парень это проделывал, самоуверенно, любой мог его заметить...
- Но ты же не заметил, - прервала его Бернадетта.
- У меня нет глаз на затылке!
- И впереди тоже, или ты репетируешь какой-то новый танец, заталкивая
меня между столиками?
- Извини, - сказал Сеймур, уводя ее снова в середину зала. - Что я хочу
сказать: он, может быть, и не член банды, за которой мы гоняемся, они бы не
наняли такого бестолкового парня. Все равно, это был успех, мой успех, мое
достижение за неделю работы. А Уилд даже не посмотрел на него и предоставил
мне одному допрашивать парня.
- Ах ты, бедняжечка, - насмешливо произнесла Бернадетта. - Вращайся!
Вращайся! Это ведь танец, а не солдатский марш!
Когда Сеймур давал свидетельские показания в суде, он заметил, что Уилд
наконец снизошел до того, чтобы появиться там. Он стоял в конце зала, ближе
к двери, с непроницаемым лицом, будто вырубленным томагавком на тотемном
столбе.
Шерман признал себя виновным, объяснив, что поддался внезапному
необъяснимому порыву, о котором глубоко сожалеет.
Сеймур подтвердил, что ему ничего не известно; клерк прошептал что-то
судье; жюри присяжных удалилось на совещание. Наконец был вынесен вердикт,
по которому с учетом, что это первый проступок, парень должен был заплатить
штраф, а так как жюри не имело полномочий выслать подсудимого из города по
железной дороге, то оно лишь настоятельно рекомендовало ему вернуться в
Лондон как можно скорее.
Когда Сеймур снова взглянул в конец зала, Уилда там уже не было. "Пошел
он к черту! - огорчился Сеймур. - Все равно, это дело будет занесено в мой