"Джеймс Хайнс. Царица Джунглей ("Издай и умри")" - читать интересную книгу автора

Ветеринар прописала Шарлотте успокоительное - две крошечные таблетки
ежедневно, и неприятности прекратились. Однако, вернувшись домой на свой
первый уик-энд после начала лечения, Элизабет заметила, что Шарлотта стала
пошатываться при ходьбе и несколько раз ударилась головой о стену. Элизабет
немедленно выбросила все оставшиеся таблетки в унитаз.
- Ты видел ее глаза? - спросила Элизабет. - Она же превратилась в
зомби.
- Видел, - ответил Пол. - Мне это тоже не понравилось. Они позвонили
ветеринару, но та только развела руками.
- Я сделала все что могла. Вот если только...
- Если только что? - спросила Элизабет.
Пол слушал их разговор по другому телефону в спальне.
Ветеринарша была непроста. Журналы на столике в комнате ожидания
обещали читателям духовное освобождение, не привязывая его ни к каким
общепринятым религиозным практикам, а из динамиков звучала монотонная,
вводящая в транс музыка. От внимания Пола и Элизабет не ускользнула
упомянутая особенность, но они решили не придавать этому особого значения,
так как ветеринар с удивительным участием отнеслась к их Шарлотте.
- У меня есть знакомая, - сказала ветеринар, - которая обладает
способностью вступать в непосредственный контакт с животными.
Пол встал с постели и отошел от телефонного аппарата, насколько
позволял провод. Ему хотелось увидеть выражение лица жены, стоящей на кухне.
Элизабет была довольно высокого роста - дюйма на два выше Пола, - с открытым
лицом, обладала длинной и стройной шеей, которая в свое время и привлекла
внимание Пола в аудитории, где они впервые встретились.
И теперь, беседуя с ветеринаром по телефону, она прижимала узкую ладонь
к своей восхитительной шее. У Элизабет очень рано появилась седина, еще
когда она училась в аспирантуре. Пол частенько пытался уверить ее, что
находит седину весьма привлекательной. В ответ жена язвительно замечала, что
его редеющие волосы кажутся ей не менее очаровательными.
После долгих раздумий Элизабет решила не закрашивать седину, так как
она давала ощущение хоть небольшого, но все-таки старшинства перед
студентами, которые в огромном большинстве были всего на несколько лет
моложе своей преподавательницы. Наблюдая за Элизабет, Пол заметил в ней ту
самую смущенную серьезность, которая, как он хорошо знал, является
совершенно определенным признаком того, что она собирается с вежливым
презрением отвергнуть предложение ветеринара. Вообще-то весь этот оккультизм
раздражал Элизабет еще больше, чем Пола. Он попахивал эссенциализмом и
феминизмом, которые Элизабет с унизительными подробностями и злорадным
восторгом поносила и высмеивала в своих статьях.
Пол широко открыл глаза, словно преисполнившись предельного недоверия,
и беззвучно одними губами произнес: "Кошачий парапсихолог?" Но там, где
вопрос касался кошек, Элизабет становилась необычайно сентиментальной. Вряд
ли ее можно застать врасплох с "Бог" или "Гламур" в руках, однако время от
времени Пол замечал в раскрытом портфеле жены помер "Кэт фэнси".
- И какой номер телефона у вашей знакомой. - спросила Элизабет у
ветеринара.
На протяжении следующих двух дней она игнорировала шуточки Пола насчет
смуглых дамочек в цветастых платках и с хрустальными шарами, кошачьих
хиромантов с крошечными картами Таро для кошачьих гаданий. Наконец одним