"Марина Хлебникова. Подкаблучник " - читать интересную книгу автора

мой заваривает? Закачаешься!
- Сама качайся! - отмахнулась Антонючка. - А у меня по плану - медовый
вечер! - и подмигнула Лиде Малафеевой вполне блудливо.
Возле обитой коричневым дерматином двери Лида помедлила, взвешивая, что
лучше: позвонить нагло, сердито или открыть своим ключом и весело крикнуть,
как в тех красивых фильмах - "Дорогой! Я дома!" Но решив, что "дорогой" -
это уж слишком, просто отрыла дверь и тихо просочилась в переднюю. В
квартире было темно. Привычно найдя кухонный выключатель, Лида зажмурилась
от явившегося ее взору безобразия: стол был завален грязной посудой,
очистками и объедками. На блюде, среди завядшей петрушки и листиков салата,
мерзла утка-инвалид без ножек, а в салате-оливье торчал разбухший окурок.
- Ну. гад! - прошипела Лида, тяжелым шагом командора отправляясь в
комнату. - Даже убрать не удосужился! Ну. я тебе сейчас выдам!..
Но опробовать на Толике новое словосочетание не пришлось по причине
того, что Толика в комнате не было. Супружеская кровать, о которой успела
заскучать Лида, покрытая разноцветной капертой, пушащаяся подушками, была
холодна, строга и несмята. Лида зачем-то понюхала подушку, будто старалась
уловить запах измены, но ничего нового не унюхала, Наволочка чистая -
синька, крахмал - высушена на морозе, а потому пахнет особенно свежо и
неиндивидуально.
В тесном коридоре на плечиках висела новая кожаная куртка с меховым
воротником, стояли добротные зимние ботинки, и Лиде показалось на мгновение,
что Толик просто решил спрятаться, разыграть ее, как маленькую. Но она тут
же одернула себя - вот еще! Не в дорогой же куртке он был на смене, а
значит... Значит!
Лида вспомнила, как кричала мужу, что дорогие вещи не для того, чтоб,
значит, обтерхивать их на троллейбусном сидении. И не затем, значит, чтоб
пускать пыль в глаза девчонкам - диспетчершам, а совсем для других целей .
Чтоб, значит, выйти куда-нибудь по-людски, торжественно, под руку.
"Да куда мы с тобой выходим? - удивился тогда Толик. - Работа - дом,
дом - работа! Так и жизнь пройдет, ни разу не наденешь!" "И не надо, -
запальчиво отвечала Лида, - целее будет!" Потом задумалась, а куда бы она, и
правда, могла выйти с мужем? В театр? Привычки нет. В кино - несолидно. В
ресторан - дорого. А подруг, кроме Антонючки, не нажила. Стал быть, и идти
некуда. Разве что, на выборы. Но выборы - летом, там уж другие наряды...
Лида пошла на кухню, пристально пересчитала испачканные тарелки,
укрепляясь в уверенности, что мужа Толика ни ночью, ни днем дома не было
вовсе. Не являлся. Она выбросила коричневый вонючий окурок и стала есть
прямо из салатницы большой ложкой, не замечая, что оливье подкисло. Пустую
салатницу поставила в мойку и взялась за утку. Холодный жир неприятно лип к
зубам, но Лида не замечала. Она пыталась думать, что за сюрприз преподнесла
ей судьба, но и думать не получалось. Мысли расползались, как кролики по
лужайке. Потому что предыдущего опыта не было - не на что опереться!
Оставалось кушать и ждать.
Чтобы как-то занять себя, Лида решила прибраться. Мелькнула боковая
мыслишка, что рано или поздно явится, голубчик, а она - в чистой квартире,
оскорбленная, молчаливая - сядет перед телевизором с чашкой кофе в руках и
на все его мольбы и оправдания даже бровью не поведет, будто нету. Запихнув
в холодильник все, что еще годилось для употребления, смахнув в ведро утиные
кости, она быстро перемыла посуду, закипятила чайник и приготовилась к