"Владимир Хлумов. Кулповский меморандум" - читать интересную книгу автора

меморандуме. Конечно, радоваться нечему. Но так ли он страшен? Где мы его
обнаружили? В анналах академии? В справочнике для поступающих в высшие
учебные заведения или в энциклопедии Брокгауза и Ефрона? Дудки...
В этот момент что-то треснуло и представитель независимых исчез. Зал
ахнул. Сначала я подумал, что с ним произошла какая-то хитрая штука из
тех, о которых пишут в фантастических романах. Нуль-транспортировка или
еще что-то в этом роде. Но когда я увидел докладчика, выползающего из-за
трибуны, стало ясно, что он просто свалился с табуретки. Немедленно к нему
на помощь подскочили тигры. Один из них помог подняться пострадавшему, а
другой поднял с пола то, что осталось от злосчастной табуретки. Поначалу
он попытался составить распавшиеся части, но после нескольких неудачных
попыток развел лапы и так и застыл, с виноватой улыбкой глядя в зал.
Все эти глупейшие события никоим образом меня не веселили. Я
прекрасно понимал, что сам оказался в глупом и притом двусмысленном
положении. Может быть, нужно сразу встать и сказать, что непоправимое
событие уже произошло и совершенно бесполезно обсуждать целесообразность
контакта с землянами. Может, теперь же встать и сказать: "Привет вам,
братья по разуму. Благодарное человечество ждет вас в свои объятия". Но у
меня не было уверенности, что братьев по разуму это сильно обрадует. Да и
потом, имею ли я право? Кто меня уполномачивал?
На сцене продолжалась возня вокруг трибуны. Я опять стал оглядываться
вокруг. Мое внимание привлекли окна, плотно зашторенные тяжелыми черными
полотнищами. Наверное, для удобства показа слайдов, - подумал я. -
Интересно, что там в окнах? Странно, но эта простая мысль пришла ко мне
только сейчас. Нужно приподнять штору и многое прояснится. Наверное. Я
пробрался к ближайшему окну, воровато оглянулся и приподнял штору.
За окном было совершенно темно. Так показалось в первый момент, пока
глаза не привыкли к темноте. Наверное, ночь, - подумал я и прильнул
вплотную к стеклу, прикрываясь от света ладонями и стараясь разглядеть
что-либо. Я действительно кое-что разглядел.
В слабом свете, пробивавшемся из зала, я увидел почти рядом стену,
уходящую куда-то вверх, вниз, вправо и влево. По ее шершавой поверхности,
утыканной металлическими штырями, извивались черными змеями десятки
просмоленных, прорезиненных кабелей и проводов. В этот момент кто-то
положил руку мне на плечо. Я отпрянул от окна и штора упала. Это была
Джулия.
- Нехорошо подглядывать в окна, - улыбаясь, сказала она. - Здесь это
не принято. Да и что вы могли там интересного увидеть?
- А вы посмотрите сами, - предложил я.
Она чуть отдернула штору, взглянула в окно и, повернувшись ко мне,
сказала:
- Хм. Ну и что особенного? Вы бы вместо того, чтобы глазеть по
сторонам, рукопись дочитывали. Вам ведь тоже придется выступать.
Подкомиссия особенно интересуется вашим мнением. И вообще, вы,
оказывается, особа интересная. О вас говорят даже в первом ряду.
- Это вполне естественно. Разве можно иметь такую очаровательную
собеседницу и не находиться в центре внимания? - развязно ответил я и
подумал: "Что это я расхорохорился?"
Выступать с докладом не входило, мягко говоря, в мои планы. Джулия
пожала плечами и сказала: