"Владимир Хлумов. Восьмое дело Максимова." - читать интересную книгу автора

потухшим взором. Даже это представление о жизни, как о чем-то цельном,
отдельно лежащем встороне, и о том, что человек не живет, а лишь листает
страницы давно написанной книги, он вычитал где-то у Бродского, и оно
прилипло, засело в мозгу и грызло его изнутри, пока не появилась Анастасия.
Говоря простым языком, она его вернула к жизни.
Сейчас он уже остановил машину у стола заказов и, закрыв глаза, пытался
представить Наcтю. Выходило неопределенно и зыбко, но не смотря на это,
вопреки отсутствию конкретных форм, он каждой своей клеточкой вдруг
почувствовал ее внутри себя. Добившись полного эффекта, вылез из
машины и хлопнул дверкой. Дверь,будто не родная,откскочила обратно.
Тогда Максимов вспомнил соседа дядю Женю, хозяйственного
кряжестого мужика, часто помогавшего с починкой жигуленка.
- Ты лентяй, Максимов, а знаешь отчего? От того,что дверью хлопаешь, -
часто говаривал дядя Женя.
- Так все хлопают, - оправдывался Максимов обычно.
- А все лентяи. Страна такая, понимаешь, почва - лень три шурупа
ослабить. Так и хлопают по всей России, сволочи.
Максимову всегда при этом становилось как то не по себе. Да нет, не
от оскорбления. Ведь дядя Женя даже как бы и не осознавал, что за одно со
страной и самого Максимова сволочью называет. Ему все-таки за державу
было обидно. Ведь не хлопают же дверками владельцы иномарок.
- Ладно, - обещал в последнее время Максимов, -
отрегулирую.
- Когда же эта? - подражая президенту, акал дядя Женя.
- Подождите, женюсь сначала... - потупив виновато очи, обещал Максимов.
- Ну-ну, ждите пока рак свиснет.
Была здесь, правда, определенная хитрость. Дело в том, что отец
Анастасии, человек разведенный и богатый, обещал в приданое еще свеженький
BMW, и эта сладкая для любого автомобилиста переспектива радостным
светом озаряла ближайшее будущее Максимова.
Конечно, таких как дядя Женя на Русси людей мало. Их всегда было
мало, Кулибиных и Яблочковых, а теперь эта порода - соль земли - значительно
озлобилась и остервенела. Максимов это понимал и остро чувствовал
личную вину, полагая, что уж он-то никакая не соль земли, а человек никчемный,
лишний, и что именно от таких слабых людей и происходят несчастья настоящих
личностей, вроде дяди Жени.
Вот взять хотя бы дело номер восемь. Как же можно было его так
сократить до полной неузнаваемости? Ну разве толковый человек мог такое
сотворить? Максимову опять стало страшно,что он женится на такой прекрасной
девушке, не имея никаких к тому оснований. Ведь он трус и растяпа, ох, ох, ох,..
но до чего же теперь счастливый человек. Ну а дело номер восемь? Он вдруг
вспомнил как давно, когда схоронили мать, ему приснился сон, будто она
еще жива, но все-таки больна.
- Сынок, боюсь я числа восемь. - жалуется она ему с постели. - Помру
этим месяцем.
- Да чего же боятся? - удивлялся Максимов во сне, - Сегодня шестнадцатое,
значит восьмое уже прошло, а ты еще живая.
А мать ничего больше не сказала и только печально посмотрела. Когда же
Максимов проснулся, то до него дошло - ведь кроме восьмого в месяце есть
еще восемнадцатое и двадцать восьмое, а мать, как раз, ровно двадцать восьмого