"Иоанна Хмелевская. Флоренция - дочь дьявола" - читать интересную книгу автора

раз облетала пастбище самым красивым в мире галопом. Вела она себя при
этом немножко странно. Она мчалась куда-то вправо от них, потом резко
меняла направление, а потом неслась в другую сторону, но опять до какой-то
невидимой точки. Потом еще раз то же самое. Поворачивала как ошпаренная и
с грохотом мчалась назад. Зигмуся это заинтересовало; потому что он не
видел никакого препятствия.
Он толкнул локтем в бок городского придурка, занятого Флорой.
- А что это она так?..
- Канавка, - ответил тот, даже не посмотрев. - Она не любит канавок.
Зигмусь вытаращил глаза, потому что не видел никаких канавок. Наконец
ему удалось высмотреть в траве словно бы маленькую бороздку глубиной не
более сантиметра. Это, значит, и есть канавка? Да тут все с ума посходили!
И кобыла, и ее этот хозяин, и он сам, наверное.
Отступать, однако, он был не намерен, хоть бы даже вся округа
состояла исключительно из помешанных.
- Так что бы вы сказали, если бы кто-нибудь захотел ее купить?
- Все зависит от того, кто захочет, - ответил, подумав, городской
придурок. - И для чего ее покупают.
- Для верховой езды.
- Смотря для какой. Кому попало я ее не отдам, потому что люди с
лошадьми плохо обращаются. В хорошие руки - подумаю...
- В самые лучшие! - не колеблясь заверил Зигмусь и подумал, что
худших рук, чем у этого кретина, быть вообще не может, а потом
перестроился на мысли о панне Монике. - Одна бабенция любит лошадей. Ездит
на них от рождения. Она как раз ищет молоденькую кобылку для себя, сама
хочет ее тренировать, пока ее кто другой не обломал, ну, и хочет, чтоб
порода была...
Городской придурок словно немного расстроился.
- Ну, такого происхождения, как у Флоры, у Флоренции уже нет. Она от
Мармильона. Производители экстра-класса мне, знаете ли, не по карману.
Зигмусю стало жарко. Начинались последствия старостиного
мошенничества. Он не думал над этим раньше, но ведь было очевидно, что
Мармильон снижает цену этой кобылы, поэтому первым одураченным станет этот
олух царя небесного, которому даже не хотелось самому вести кобылу на
случку. И это при том, что пастбище у него под носом! Покарай Господь
такую вонючку... И панне Монике тоже правды не скажешь...
Он колебался только одно краткое мгновение. Ему было не по себе при
мысли, что придется вот так, ни с того ни с сего, обдурить незнакомого
типа, который ничего плохого ему не сделал. Кто знает, может, по
прошествии одного-двух скаковых сезонов он и попробовал бы как-нибудь
распутать это мошенничество, если бы только не эти коровы! Они вдруг
вспомнились ему. Жлоб, растяпа и мерзавец, который доводит приличную
скотину до такой степени истощения посреди пастбища и плодородной земли,
не заслуживает никакой пощады. Пусть теряет! Чтоб ему самому исхудать, как
его несчастные коровы!
- Так оно и лучше, - сказал безжалостный Зигмусь. - Для всяких там
Сараганов у этой дамочки кошелек недостаточно толстый. Подешевле-то она
сможет заплатить. Так сколько вы хотите?
Городской придурок, видимо, решил, что беседа вступила в решающую
фазу, и сделал попытку высвободиться из-под кобыльей головы, уютно