"Ходос. Сфабрикованные процессы (полит.)" - читать интересную книгу автора

полицией. В обвинительном Акте утверждалось, что в 1944 г. он вступил в
связь с полковником Бэйли и генералом Дональдом Ридом Хитом, американским
послом и одновременно агентом Intelligence Service и американских
разведывательных служб. Вскоре после этого англо - американцы передали роль
руководителя шпионской сети югославам, а Костову было поручено организовать
заговор с целью включения болгарской Македонии в Югославию, а Болгарии
седьмой республикой в титоистский южнославянский Союз, саботировать
экономические и политические отношения с Советским Союзом и свергнуть
Димитрова, а если понадобится, то и убить.
Различия в венгерском и болгарском процессах, небольшие масштабы дела
Костова, его ограниченность собственно титоистско - империалистическим
заговором протим Болгарии объясняется различным историческим фоном:
болгарские коммунисты в межвоенный период меньше контактировали с Западом,
чем их венгерские, чехословацкие, немецкие и польские товарищи ; убежище от
преследований и тюрем за нелегальную политическую деятельность, участие в
составе интербригад в гражданской войне в Испании они нашли не в Англии или
Франции, а в Советском Союзе, где они понимали язык и где смогли включить в
руководство Коминтерна непропорционально большой контингент своих
соотечественников. Во время Второй мировой войны в Лондоне не было
болгарского правительства в изгнании и никакие эмигрантские организации не
скрывались в Швейцарии. Болгарские товарищи боролись не в рядах французского
Сопротивления, но бок о бок с югославскими партизанами.
Фигура Димитрова также была важным фактором, обусловившим отличие
болгарского процесса от венгерского и всех последующих. Его дружба с Тито,
его поддержка идеи создания балканской конфедерации вызвали непредвиденную
задержку начала процесса Костова. Только благодаря его вывозу в Советский
Союз в январе 1949 г. появилась влзможность начать подготовку этого
процесса, в то время как приготовления к процессу Райка уже шли полным
ходом. Димитров до последнего отказывался помочь ложными обвинениями
свергнуть Костова . Он знал, что скоро умрет и поэтому отказ уже не мог ему
повредить. Письмо, которое было найдено незадолго до процесса в котором он
предупреждал партию от Костова несомненно было фальшивкой МВД. Болгарский
процесс, который по плану должен был предшествовать венгерскому, пришлось
сдвинуть, в результате чего образовался тупик, из которого нельзя было
протянуть никаких нитей в империю сателлитов. Однако, самое резкое отличие
состояло в драматическом отказе Костова на открытом процессе от своих
показаний сделанных во время предварительного следствия. "Я признаю себя
виновным ", - так начал он свое выступление, - "в неправильном отношении к
Советскому Союзу, которое проявлялось в спекулятивных методах торговли с
СССР, в засекречивании цен при сделках с капиталистическими государствами, а
также в моем указании использовать закон о защите государственной тайны, в
либеральном отношении к антисоветским высказываниям, произносимым в моем
присутствии. Повторяю: я признаю себя виновным в националистическом уклоне в
отношении Советского Союза, которое заслуживает самого сурового осуждения".
(Цит. по Der ProzeЯ .... 1951, 74f). Он продолжал обличать свое либеральное
отношение к антисоветским высказываниям, произносимым в его присутствии и
добавил, что несправедливо критиковал Димитрова, чем подрывал его авторитет.
Однако, эти "признания" были явным отклонением от текста, предписанного
судьями и нервно-встревоженный Председатель суда Лозанов попытался вернуть
обвиняемого на правильный путь: "Костов, согласно обвинительному акту, с