"Ходос. Сфабрикованные процессы (полит.)" - читать интересную книгу автора

которым Вас ознакомили, Вы обвиняетесь за преступления, совершенные в апреле
и мае 1942 г. Какие объяснения Вы можете дать?". Ответ Костова был подобен
грому с ясного неба. "Я как раз собирался это сделать. Я не признаю себя
виновным в том, что капитулировал перед фашистской полицией, в том, что я
был завербован английской секретной службой и в заговорщической деятельности
вместе с кликой Тито. Я не подтверждаю эти показания сделанные во время
предварительного следствия". (Цит. по ibid. c. 76f). Поскольку он продолжал
отказываться от одного пункта обвинения за другим, Председатель суда
распорядился прервать его выступление, вывести Костова из зала заседания и
продолжить заседание суда с оглашением протоколов признаний, выбитых из
Костова в тюрьме госбезопасности.
Когда 14 декабря 1949 г. 11 обвиняемым было предоставлено последнее
слово, Костов снова отказался следовать положениям сценария МВД. "В своем
последнем слове перед глубокоуважаемым судом" - начал он, "я считаю своим
сознательным долгом заявить Суду и тем самым и болгарской общественности,
что я никогда не находился на службе английских шпионских служб, никогда не
участвовал в заговорщических планах Тито и его клики, что всегда испытывал к
Советскому Союзу уважение и почтение". (Цит. по ibid. c. 639). Костова снова
прервали и охрана силой усадила его на скамью подсудимых.
Этот отказ остался исключением. Слушание дела шло предписанным ходом с
"признаниями" остальных десяти обвиняемых. 51 "свидетель" также сделали свои
заранее зазубренные показания. Частично это были осужденные фашистские
преступники, которых поманили обещанием освобождения за их обвиняющие
показания. Частично коммунисты, сломленные пытками, извлеченные из тюремных
камер, в которых они дожидались своих сфабрикованных процессов и которые
надеялись послушанием смягчить свой приговор. Далее были зачитаны тщательно
"политизированые" офицерами госбезопасности отчеты шести комиссий
экономических экспертов по саботажной деятельности обвиняемых. Наконец
пришел через "защитников" отобранных органами безопасности, роли которых
были срежиссированы тайной полицией и которые только повторяли обвинения,
выдвинутые против своих подзащитных. Например, защитник Костова, известный
др. Любен Дукменджиев в своей проклинающей речи ни одним словом не
обмолвился о том, что его клиент отказался от своих "признаний".
14 декабря суд огласил приговор, заранее вынесенный Сталиным, Берия и
Червенковым: Костов - смертная казнь через повешение, Иван Стефанов и Павлов
- пожизненное заключению, Начев, Цончо Цончев, Иван Славов, Иван Георгиев и
Благой Иванов Хаджи Панчов - к 15 лет каторжных работ, Бориса Андронова и
Васила Атанасова - к 12 лет, Илью Баязалиева к 8 лет.
Через день после вынесения приговора Червенков посетил Костова в камере
смертников, заверил его, в том, что болгарские и советские товарищи точно
знают, что он не может быть ни шпионом, ни преступником и апеллировал к его
верности коммунистической партии и предложил отозвать свой отказ: позорный
приговор послужит только для международного рабочего движения, а жизнь ему
будет сохранена. До сих пор неизвестно, почему Костов не устоял перед этим
натиском. Болгарские власти опубликовали факсимиле его прошения о
помиловании в Президиум Национального Собрания с собственноручной подписью.
"Я признаю все обвинения, выдвинутые против меня судом и подтверждаю целиком
и полностью свои показания, сделанные во время предварительного следствия...
Я искренне сожалею о своем поведении, которое можно объяснить только крайним
нервным напряжением и прошу Вас ... отменить вынесенный мне приговор и